– Весело тут у вас, – Анджей не нашелся, чем дополнить, просто кивнул.
– Оно б, если все выжечь, куда веселее было бы! – Водичка щурился на мызу, словно разглядывал ее через прицел тяжелого орудия. – И соли сверху сыпануть, чтоб племя их поганое не росло!
– Да уж, – крутнул головой Анджей, – верю, что девка – огонь. Но жечь… Пока не будем. Там, поди, и сами себя пропололи знатно. Давай внутрь, что ли?
Сказать было куда проще, чем сделать. Мыза в первых лучах восходящего солнца казалась сущей крепостью. Высокий, в два человеческих роста, частокол из ошкуренных сосновых бревен. Могучие двустворчатые ворота из толстенных плах. Запертые, по ранешнему времени. За неровным частоколом, по трем углам, виднелись вышки. Тоже немаленькие, каждая саженей по семь—восемь. На ближней к воротам, на длинной кривоватой жердине, неопрятным комком болтался кусок ткани. Против солнца разглядеть не получалось, но похоже, что флаг Республики.
Дыма не поднималось ни из одной труб Бгановской мызы. На вышках людей тоже не было.
Посовещавшись, решили разделиться. Двое на опушке спешиваются, сторожат лошадей. Остальные работают по профилю. Анджей, Водичка и четверо рядовых подали коней вперед. Прапорщик с ландфебелем, не сговариваясь, скинули шинели, остались в одних кителях. У Анджея еще с Академии остался не лучший опыт огневого боя в шинели. С тех пор верхняя одежда всегда летела в одну сторону, а прапорщик – в другую, с дополнительным патронташем через плечо. У ландфебеля, видимо, опыт был не менее познавательный.
Пограничники цепью двинулись через луг к воротам.
Бревна частокола кое—где побило пулями, светлели зарубки от топоров. В одном месте чернела подпалина.
– Орки? – поинтересовался Анджей, кивнув на отметины. Про орков много рассказывали в Академии, считая первейшей опасностью в этих краях. На каторге про зеленошкурых тоже любили вспоминать надзиратели. Каждый из которых, если верить пьяной похвальбе, укокошил минимум по десятку вражин.
– Нет. То чашники Жижки Вырви-Глаза приходили за солеварню спрашивать.
– Чашники?
– Чашники это, в местных реалиях, граничарских, вроде как собутыльники. Но чутка дружней, – правая ладонь Водички, покоилась на взведенном револьвере, великан ни на миг не упускал вышки из под прицела. – Не сказать, что друг за друга в огонь сиганут, но какое-то товарищество блюдут.