При этом Кант и Фихте предпочтительно обладают. Гегель, Шеллинг, Гербарт и т. д. – гениальные, ученые и трудолюбивые работники на доселе невиданных путях духа, открытых этими двумя. Кант и Фихте впервые, как бы к собственному изумлению, описывают совершенно новую страну: первый открывает ее в просторах, как тонкие далекие очертания в телескоп звездочета, внимательно изучает ее, измеряет, вычисляет, сравнивает с неутомимым терпением в бесконечных повторениях, второй лично проникает в нее до самого предела тропического неба, пьяно греется в ее ослепительном великолепии, заливая им немецкий народ с горячим энтузиазмом. Везде, где разгорался такой огонь, возникали общины или школы трудолюбивых работников, чтобы взошло семя, посеянное этими всемирно-историческими героями, которые в зависимости от своих убеждений, склонностей и способностей устремлялись либо в область Канта, либо в область Фихте. Кантианское сообщество умов, безусловно, самое обширное. Оно смогло стать таковым в особенности потому, что в своем дальнейшем расширении стало все больше и больше примиряться с простой популярной философией сердца и тем самым с терпеливой терпимостью не отказывать всем попыткам просто благонамеренного и дилетантского философствования в том месте, которое оно искало в своей среде. Фихтеанское сообщество – более узкое и малочисленное, которое, как правило, предъявляло более строгие требования к чистому понятию и, таким образом, составляло, так сказать, научную верхушку или аристократию мыслительного процесса. В последнее время это различие стало более равномерно уравновешиваться формированием средних звеньев. Гегелевская школа в ее новейшей тенденции уже формально унаследовала наследие более старой популярной философии всеобщего эмоционального просвещения, в то время как в противоположном лагере ригоризм чистой мысли, подобный фихтизму, становится все более и более преобладающим в форме гербартианской школы.
Предыдущие изложения истории философии после Канта давались частично в связи с предшествующей историей философии, частично отдельно от нее, и в последнем случае либо в преимущественно описательной, либо в преимущественно оценочной манере.
В непрерывной связи с изложением более ранней истории их можно найти в:
Tennemann, Grundriß der Geschichte der Philosophie, edited by Wendt. Leipzig, 1829. до конца.