– Но мы не можем воздействовать на электромагнитное поле.
– Почему же? – Ясенева посмотрела на меня снисходительно. – Вы можете взять заряженную эбонитовую палочку и махать ей. Поле будет меняться.
– Но воздействовать на окружающий мир таким образом не получится.
– Вы меня разочаровываете, Арди. Машите этой палочкой рядом с медным проводом, и в нём будет наводиться электрический ток. Это что, не воздействие?
– Сила и электромагнитное поле всё же сильно различаются.
– Не так уж и сильно. Мы не видим электромагнитное поле и не можем воздействовать на него своей волей, вот и вся разница. Это немного другое поле, но суть от этого не меняется. Оно точно так же пронизывает всю Вселенную, и если мы говорим, что Сила разумна, то мы не можем отказать в разуме другому подобному полю. А потом мы вспомним про гравитацию. А потом мы припишем разум Земле и Солнцу. В этом вся суть априорной философии – мы строим красивейшую умозрительную конструкцию, которую невозможно ни доказать, ни опровергнуть, и от которой нет ни малейшей пользы.
– Но ощущение присутствия в храме Аспектов…
– Вы всерьёз считаете свои ощущения доказательством разумности Силы? – удивилась Магда. – Это ощущение можно вызвать разными способами. Например, инъекцией определённого вещества – и что, вы сделаете вывод о разумности шприца?
– То есть вы считаете, что Сила неразумна, и что это просто некое поле?
– Да, Арди, лично я именно так и считаю. И вам советую тоже не тратить время на глупости. Нет ни единого свойства Силы, которое для своего объяснение потребовало бы принять разумность Силы. Давайте не будем умножать сложности, мир и без того достаточно сложен.
* * *
Ленка вертелась перед зеркалом, придирчиво разглядывая себя в форме вольного ратника.
– Ну как? – потребовала она наконец и моего мнения.
Я посмотрел на необмятую форму с новенькими петлицами рядового третьего разряда.
– Салагу определят с полувзгляда, – ответил я, пожав плечами. – Но с твоей фигурой на форму никто смотреть не будет.
– Женщины будут, – упрямо возразила Ленка.
– У вольников-то? Из них наверняка половина лесбиянки, так что твоя форма мало кого заинтересует.
Ленка вздохнула. Быть презираемой салагой ей не хотелось. Ей хотелось блистать.
– Ну надень вечернее платье, – лениво предложил я. – Тогда точно все упадут. Всем трактиром.