Елизер вечно пенял мне, что я – путаник. Ни кинжального заклинания порядочно составить, дабы лучом солнцедарным разило в темное око насмешнику, ни повествовать степенно о делах бывалых, чтобы хоть и буря неистовая, а так была слушателю сладко оговорена, нешто думочка перьевая! А не! – лучше-то, как приторошный леденчик жженый да под бабушкины сказки! Ужо голубчик губцу разслюнявил!
А что заговорил эдными химерами? Но поди-ка пофилософствуй связно, ежели горячишься на полуденном солнцепеке да под клятой каской с пондовым шишаком… и в бронзоватую кирасу оборочен, аки припущенный цыпленок в мундире. И в зыркалах замороченных – одни цветовные пятна замещьно… тьфу, заместо людишек. Ну а смахнешь испарину от бровей широкими брызгами, и перед глазом – мал-малец, швейный подмастерье, судя по цеховой блузе из крашеного лёну, так и прыжится, песенку свищет синим зубом, эх ты соловей-раззява… Не заступать линию! Велено ж! Будешь мне тут… Ще пикой оглашу и ажному мастеру Валдису доставлю на вертеле! То-то ж!
Короче – ожидали выхода короля Маренция со свитой на Галахово торжище. Час уж третий-пятый? Что там курантусы? Выгнали нашу ватагу, стало быть, на розовой зорьке на пыльную плацетту у казармы, зачитали нудную нотацию, обрядили в клятые кирасы с арсенала, будто война уж! И привели (аки Глах, по булыжнице громыхающих да тополий пух взметающих!) обережничать дощатый придел, где жрецы в алых хламидах той-дело мотались бездельно. Должны бы тож на яром солнце ожидать почтенно, обнажив стриженые маковки (аж от масла блестящие!), да не такие дурни: попеременно сбеживали во храм – там-то корчаги сладкого чернобродного эля ждали в холодце часа приношения.
Клятая кираса! Хотя старик Элизер и тут бы вывернулся: придумал бы, что кираса толь для виду дуракам мерещится, а на живом-то деле оборачивают тя нежные самогустные лопухи из самого Фанума! Ахаха! Я дюже развеселился, представив себе всю их ратию (а может и Маренция самого?) да во рваных сочных лопухах!
Клацнули куранты. Оо-боротись! – зазвенела бронзовой рындой команда кормчего (такие церемонные титулы у них в Авенте!), и все мы ратники чин-чинарем поменяли бдительность: кто на пламенных авгуров любоваться, ну а прочие – к развеселой напирающей толпе. Хотя бы мне – солнце боле не жарило в переносье, и може удастся ще короля развидеть? За полный месяц в Авенте – ни разу покасть вблизи не зырничал. Но вот-вот уже – уже Метаровы служаночки резвые в розовых ризах выстилают грядущему мужу приметную дорожку красным азейским ковром (ух и деньжищь угрохали! нет бы народцу на милость по стотинке за ворсину! А то – воображение уже побежало рисовать: прямо бы поставить перед храмом бочку с грошиками да прицепным ковшом и черпай, кто хочет! И задний зуб даю единственный: до зимы хватило б! А и короля, и святителей присных – на весеннюю кислую сдачу да в лиловые лопухи разодеть! Ахаха!).