Геката провела в полном и молчаливом одиночестве несчитаное число дней и ночей, но ничуть не скучала, ибо одновременно находилась в невероятно долгом пути с воинским отрядом, часы напролет покачиваясь на хребтине спинозуба, а вечерами сидела возле костра бок о бок с нуарами, подкрепляясь жареным мясом и закусывая его диким луком, щавелем и всякими вкусняшками, сорванными с веток деревьев. Иногда – купалась, иногда – охотилась, иногда – бегала со стражами богов наперегонки и предавалась с ними иным развлечениям.
Дорога к далекой неведомой плотине оказалась почти бесконечной, но путники от сей данности нисколько не страдали. Скорее, наоборот. Им немного взгрустнулось, когда Бродун однажды подозвал к себе крупного кожекрыла, внимательно посмотрел ему в глаза, а потом отправил в небесную высоту.
На некоторое время нуар замер, склонив голову и прищурившись. Потом резко распрямился, встряхнулся.
– Три дня пути осталось! Пора устраивать загон. Расходимся!
Геката вопросительно покосилась на Шершень. Та негромко пояснила:
– Расходимся в цепочку, на такое удаление, чтобы только голос слышать, и выпугиваем вперед всю живность на пути. Сколько сгоним – все наше! Эти твари плотину и развалят.
– Может, с утра? – лениво предложил кто-то из нуаров, соскальзывая с удобной спины ящера. – Пусть спинозубы отдохнут да поедят. Сами тоже приготовимся. Куда на ночь глядя-то?
– Пожалуй, что и так, – легко согласился командир маленького отряда. – Ночью в лесу только ноги переломаем. Лучше лишних сил набраться, выспаться да брюхо хорошенько набить. В общем, привал!
– Ой, а кто это такой маленький? – Геката увидела перед собой огромное человеческое лицо и тут же ударила в него волной того нестерпимого предсмертного ужаса, что отложился в ее памяти!
Смертный шарахнулся назад, словно его огрели дубиной по носу, и с громкими воплями кинулся наутек, в то время как фария поспешно поползла в обратную сторону, забираясь между ломкими ветками в глубину гнездовья. Нашла детский закуток, зарылась там меж теплых сонных малышей в мягкие шкуры, закрыла глаза и замерла.
Утро началось со шторма. Черные и плотные, словно сажа на костровом камне, тучи обложили виман со всех сторон, заливая его водой и освещая частыми яркими и оглушительными молниями. Скорее всего, буря сопровождалась еще и лютым ветром. Однако летучей горе было все равно, поскольку она мчалась в общем потоке влажной пыли, подхваченного откуда-то мусора и туманных хлопьев и лишь мягко, осторожно покачивалась.