– Привет. Ты где пропадал? – бросив футболку на край кресла, он всем весом обрушился на мой многострадальный диван.
– Загулял немного, – повернувшись лицом к гостю, я поставил кружку на подоконник и оперся на него руками. – Дела перед отъездом решал.
– Понятно. Когда летишь?
– Послезавтра. Может, со мной? Мне бы не помешала компания.
– А я-то тебе зачем? Я в бумажках не силен, а с братом твоим заочно не очень хочу встречаться.
– Это почему? – я выразительно поднял бровь и сложил руки на груди.
– Так он из того же, что и ты, состоит, – Андрей широко улыбнулся. – А мне знакомства с тобой хватает с лишко́м.
– Это да… – протянул я в ответной улыбке.
– Я за любую суету, ты знаешь. Просто уже занят на ближайшую неделю.
– И чем же, если не секрет? – взяв кружку, я направился к раковине.
– Арина ненадолго приехала, скоро опять уедет. Дипломная работа ждет. Как вообще можно столько учиться?
– Ты бы попробовал сам, глядишь, и буквы бы выучил.
– Дай лучше пожевать чего-нибудь, – словно не заметив моего выпада, проговорил Андрей.
– Чего нет – того нет.
– Тогда я домой! – он развел руками и направился к выходу.
– Чего приходил-то?
– Да так, мимо проходил, дай, думаю, зайду.
– Понятно. Может, со мной все-таки? Я же помру в дороге со скуки.
– Нет уж, давай сам. Потом расскажешь, как съездил.
– Держи, – я кинул ему в руки футболку. – Арине привет.
Прощаясь, он поднял ладонь вверх и закрыл дверь, оставив меня наедине с моими мыслями. Я же, не сопротивляясь их хаотичному потоку, приступил к сбору сумок. Андрей был хорошим другом. Немного грозный с виду, он представлял собой смесь доброты и невиданного разгильдяйства. Мы встретились на причале в прошлом году в один из тех октябрьских вечеров, которые я предпочитал проводить в одиночестве. Он сидел в компании друзей и наигрывал на гитаре что-то из дворового фольклора. Я бы никогда не упустил возможности покрасоваться перед толпой мастерством игры (не зря же отдал этому занятию около десяти лет жизни). Не упустил и в тот раз. Я спросил разрешения взять в руки гитару и выдал практически все, что мог на тот момент, внешне изображая абсолютную легкость, что увеличило желаемый эффект, который, впрочем, был предсказуем. Насмешка в глазах гитариста сменилась легким недоумением, а позже неким подобием уважения. Так и завязалось общение, в ходе которого я обучал его азам виртуозной игры, а он, в свою очередь, вводил меня в тонкости местной жизни. То, что его отец являлся владельцем местной турбазы, я узнал случайно, когда в конце прошлой осени искал жилье, а он предложил арендовать один из гостевых домиков отца за разумную плату. Я никогда не думал о нем как об источнике финансов, да и сам он вечно дулся, когда я напоминал о разнице нашего социального статуса.