– Я смотрю маскарада тебя показалось мало, и ты решил стать настоящим трупом? – С ходу, не дождавшись приветствия, выпалил Миша.
– Вообще то, наоборот, я хочу воскреснуть из пламени, чтобы и дальше тащить его сиятельство на новые вершины
– Тебе виднее, конечно. Но смотри как бы его сиятельство, раньше, не объявил на тебя охоту.
– Марк достал своё охотничье ружьё? – Не думал, что дойдёт до такого. Марк всегда был одновременно и вспыльчивым и сдержанным человеком. Я помню лишь пару его серьёзных срывов. Первый: он пытался пристрелить предыдущего помощника, чью должность я сейчас занимаю, по тому, что тот хотел хитростью присвоить себе владение клубом. Второй: он стрелял солью в пятую точку своего двоюродного брата. Сразу видно воспитание старой школы на советских фильмах. Это происшествие, я можно сказать застал. Он поехал за ружьём и солью в тот самый вечер, когда мы познакомились, сразу после нашего разговора об изменах. Я так и не понял какие из моих слов подтолкнули его на это, но Миша назвал провокатором именно меня.
– Достал, почистил и, кажется, даже повёз парочку пуль на гравировку. Угадай чьё имя там будет высечено. А если честно, то тут полный бедлам. В клубе полный бардак, проблема с виски устранена только на половину, некоторых поставок так и нет. Диджеи сами поменялись по времени и теперь не понятно, всели временные пробелы у нас закрыты. Марк прогулял до утра и всё ещё не может войти в колею, просто носится от проблемы к проблеме и орёт на тебя матом,– картина была ужасной. И действительно в ней была моя вина, я должен был предупредить, взять отпуск, как все нормальные люди. Но самое страшное во всём этом то, что мне почему-то было всё равно. Уже с середины разговора я расслабился, потягивал свой напиток и просто пропускал это мимо ушей.
– Я тебя понял. Вернуться, не вернусь, но что ни будь придумаю. Скажи Марку, что я привезу ему сувенир, – я повесил трубку не дожидаясь ответа. На ум сразу пришло только одно, позвать себе замену. Было несколько вариантов к кому можно было обратиться, но учитывая бешенство начальника, только одна персона приходила на ум.
Фил обладал врождённым иммунитетом к психованным людям. Возможно, по тому, что его семья, как это называется, была не совсем благополучная. Большинство скандалов вызывали у него смех, некоторые просто не впечатляли, а единичные случаи манили его вмешаться, но в свойственной ему манере насмешки и обучение на юриста весьма ему в этом помогало. Порой мне кажется, что он пошёл изучать юриспруденцию только для того, чтобы грамотно издеваться над людскими эмоциями.