Оставшееся население император погнал на строительство новой столицы на Неве, из чего можно заключить, что скорее петербуржцы, чем современные псковичи вправе считать Древний Псков вместе с вечевой республикой своей исторической вотчиной. К концу XVIII столетия в некогда крупнейшем после Москвы русском городе едва теплилось триста жилых дворов. В следующем веке Псков заселялся заново.
На территории Довмонтова города храмов больше не строили. И, хотя мысль воспроизвести его в былом виде приходила время от времени в головы псковских реставраторов, ограничились пока что аккуратно оформленными фундаментами и стендом для посетителей.
Возле этого стенда я и повстречал одиноко стоявшую Олю. Увидев меня, она бросилась поправлять мой выбившийся из-под куртки шарф, хоть сама уже успела продрогнуть.
– Ты так и не ешь ничего?
– А что, очень заметно? – Усмехнулся я. Стометровку шагом я одолел с трудом, удары сердца до сих пор отдают в затылок как топор дровосека.
– Заметно, – качает головой Оля. – Хоть о́труби купил?
– Купил. Не помогает.
Еще на прошлой неделе я разжился в аптеке упаковкой ржаных отрубей, размочил в воде горстку и кое-как запихал в себя. Дня три я употреблял их и потом перестал: улучшений всё равно не наблюдалось. Даже видом эта хлебная кашица мало напоминала самодельное бабушкино снадобье древесно-желтого цвета, похрустывающее на зубах. Вкус у него был терпкий и такой противный, что для того, чтобы избавиться от послевкусия, мне приходилось чистить зубы. Взявшись разыскать рецепт, я пролистал истрепанную записную книжку с холодильника, но обнаружил лишь записанные дни рождения, адреса и мобильные номера: электронной памяти своего телефона бабушка не доверяла.
– Все-таки к врачу надо! – Упрямо твердит Оля.
А я даже без понятия, где находится наша поликлиника: всю жизнь меня лечила бабушка.
На мощенной булыжниками дорожке мы обгоняем пару пожилых эстонцев. Под деревянным навесом по верху стены гуляют подростки, тоже иностранцы, судя по размашистым жестам и курткам кричащей расцветки.
– С кем будешь Новый год встречать? Один? Приходи ко мне.
Сидеть за праздничным столом с чужим семейством мне хочется еще меньше, чем быть одному:
– Давай лучше ты ко мне.
– Давай! С меня – салаты.
За внутренними крепостными воротами собор Святой Троицы открывается взорам в своем полном величии. Не считая телебашни, в Пскове ничего выше до сих пор не построили. Главный золотой купол можно разглядеть не только из любой точки низкорослого Старого Запсковья, но и на подъезде к городу по Гдовской трассе, километров за двадцать до кремля.