– В церкве той псковичи сжегши дюжину женок вещих, – подал голос Архип Иванович, словно угадавший мои мысли. – Верно, тебе они и являются.
Я вынужден был признать, что с числом он, кажется, не ошибся.
Колдун поведал о том, что казнь свершилась в 1411 году от рождества Христова или 6919-м от сотворения мира, тому назад шесть веков. Казнили колдуний по обету для избавления от мора, как по тому же обету чуть не каждый год возводили в русских городах церкви, пока ученые не изобрели вакцины с антибиотиками.
В то лето на Радуницу сам Христос Спаситель явился инокиням Иоанно-Предтеченского монастыря и, угрожая мором моров, велел собрать по Пскову всех колдуний и ворожей и сжечь в православном храме. Его наказ был исполнен в церкви Василия на Горке, бывшей тогда деревянной. Спустя два года на пепелище построили новый храм, не из дерева, а из белого камня, чтобы тот надежно охранял новые поколения псковичей от нечестивых останков.
Что произошло, точно неизвестно, но непокойницы как-то пробили священный фундамент. Если бы на груди у меня был крест, то они бы не посмели приблизиться ко мне, но креста не было, и так я стал их жертвой. Души у вещих женок чернее омрака. Свальщины с ними, коли такая случится, мне не пережить.
Я готов был поклясться, что за этой историей последует предложение купить какой-нибудь ценный оберег тысяч за десять рублей, но знахарю удалось снова меня удивить.
– До завтра у меня останься, – больше приказал, чем предложил он.
Как выяснилось, для успешного экзорцизма надо мной следует целую ночь читать какие-то тайные молитвы.
Я бросил взгляд на жалюзи, через щели в которых просвечивала небесная серость, и ответил первое пришедшее на ум:
– Не могу. Я со знакомым приехал.
– С каким? – Непонятно отчего разгорелся он любопытством.
Я объяснил, что речь о моем соседе по фамилии Точкин – офицере дивизии в отставке.
Тут и настал черед оберега. На коленях целитель долго рылся в одной из глухих полок, содержимое которой было закрыто его спиной, пока не извлек на свет обыкновенную церковную ладанку с ликом Богородицы. Вместо цепочки сквозь ушко была продета толстая нить.
Денег, помявшись, он больше не просит, чем изумляет меня еще сильнее. Правда, мне приходится дать обещание, что в самые ближайшие дни я приеду к нему на «ночной стационар»: ладанка, объяснил целитель, изгонит только симптомы, да и те – на короткий срок.