Так что, я уверен – он не станет нарушать закон и обязательно зарегистрируется, а это значит, что найти их будет всё-таки возможно.
А когда ему станет известно, что его любимая сестра в больнице, и вообще всё становится только хуже, он обязательно нам поможет. Я в этом не сомневаюсь, потому что мой дядя очень хороший человек.
Ну а если ничего не выйдет… Что ж, тогда я вернусь… И даже если меня хватятся, то всегда можно сказать, что я заблудился, нарвавшись на лагерь беглых, потому как нарочно петлял, запутывая следы.
Но лучше, конечно, не попадаться, потому что, если поймут, что я вешаю лапшу на уши, то в таком случае меня непременно передадут школьному комитету, заведут дело и попаду я в списки неблагонадёжных, а если ты попал в эти списки, тогда… Одним словом, пиши пропало…
И в трудовом лагере ты уже будешь совсем на другом счету, и на иных условиях. И паёк, соответственно, будет совсем другим. Если находясь в общей группе, ты ещё относительно волен в своих передвижениях, в свободное от работы время, конечно, – то в спецгруппе, а тем более в красной зоне, такая вольность тебе может разве что присниться.
Я видел ребят из так называемого ГУКа, – группы усиленного контроля – и они кое-что порассказали о том, что представляет собой на практике усиленный контроль. Например, Сеньку по кличке Мороз, я даже не сразу узнал, хотя знакомы мы были с четвёртого класса, когда начинается трудовая повинность в школе и три месяца своего первого трудового лагеря провели в одном отряде.
Так вот, мне показалось, что Сенька в ГУКе пробыл не три месяца, а три года, так он изменился. Не то, чтобы он стал выглядеть намного старше, он просто казался… другим. И поломанный нос здесь был совсем не причём. Если не обращать внимания на его торчащие уши и веснушки на носу, то он был похож на взрослого. Причём, на больного и не очень молодого взрослого. А глаза… Глаза у Сеньки казались и вовсе старыми. Мне было даже жутковато поначалу, пока не привык. Скажете, так не бывает? А я вот поклясться могу, что это чистая правда.
Итак, я успокаивал себя тем, что в самом крайнем случае, у меня неплохие шансы успеть, пока отстающие исправляют свои незачёты, а отряды в трудовом лагере ещё только формируются. В таких пересменках почти всегда имеет место определённый беспорядок и хороший зазор для решения важных дел. Ну это на тот случай, если что-то пойдёт не так и придётся вернуться. Бросить тут маму и самому остаться на Юге, такое мне даже не приходило в голову.