– Говорите, в ядах разбираетесь? – он щёлкнул ручкой и стал что-то увлечённо записывать в одном из своих многочисленных листочков.
– Нет же! Я ничего ему не сделала! Ни-че-го! Это он мне жизнь всё это время портил своими оскорблениями! – запаниковав, я выплеснула наружу то, что стоило бы держать при себе. Или, по крайней мере, выдать не в такой агрессивной форме.
– О-о! А вот и мотив подъехал! – ощерился следователь. Я готова была взвыть от такой неудачи. Я не верила в судьбу, но кто-то словно решил её мне подпортить, но не в моих правилах было пускать всё на самотёк. Я начала быстро анализировать речь следователя, его поведение и возможные мотивы, выбрав его в качестве потенциального врага.
– Ну? Чего замолчала? – спустя минут пять спросил Игорь Витальевич, почёсывая нос. Взгляд упал на его серебряное обручальное кольцо.
«Я замолчала, а следовало бы вам», – подумала я, а вслух сказала:
– Мне не ясны предъявленные обвинения.
– Как же? Всё предельно ясно…
– Вы обвинили меня в том, что я избила и отравила Вячеслава, но не сказали, были найдены побои на его теле, и не предъявили соответствующих доказательств. Вы также не предъявили результаты анализов, доказывающие факт внешнего воздействия. А, если оно и есть, вдруг у него просто аллергия началась или произошёл химический ожог из-за нового стирального порошка для одежды? – кое-как, но я смогла связно выразить свою позицию и подозрения. Возможно, не надо было говорить свои предположения о причине недуга звёздочки, ведь он может впоследствии использовать их против меня же, но сделанного не воротишь.
Терпеливо выслушав меня, следователь громко щёлкнул ручкой и отложил её в сторону. Затем он встал с совершенно серьёзным и даже твёрдым лицом и опустил жалюзи на зеркале Гезелла, чтобы нас перестали видеть мои родители и остальные полицейские, и выключил микрофон, чтобы нас перестали слышать. Вот теперь я действительно была в ужасе. Кажется, сегодня я побью все свои рекорды по выбросу адреналина, ибо… ох, что ещё можно сказать о сложившейся ситуации?
Вернувшись к столу, И.В. заговорил без ехидства:
– Если ты дашь противоядие, то мы тебя отпустим и больше никогда не потревожим.
– Какое противоядие? Что… – не успела я договорить, как меня перебила Анастасия, заставив вздрогнуть. А я и забыла, что она здесь.