Максим зашёл внутрь и сразу почувствовал аромат бразильского кофе, который варили в этом доме непрестанно. Все предметы фойе и гостиной – венские стулья, изящные этажерки, старинные вазы, многочисленные фигурки на камине и даже хрустальная люстра из богемского стекла, казалось, были пропитаны этим запахом, проникающим из кухни. Макс любил кофе и с удовольствием вдохнул чуть терпкий аромат, а потом поднёс к носу букет белых роз, который приготовил для именинницы, словно проверяя – не пахнет ли и он бразильским напитком.
На день рождения хозяйки дома всегда собиралось самое изысканное общество. Бабушка не терпела одиночества, поэтому редко можно было застать её одну, но сейчас был такой случай – он приехал раньше всех.
– Максимилиан, мальчик мой, – воскликнула стройная пожилая женщина с аккуратной причёской серебристо-седых волос, – я ждала тебя первым и рада, что не ошиблась.
В последнее время ей стало трудно ходить, и теперь она опиралась на палку из благородного тёмного дерева с маленьким белым набалдашником.
Макс вручил букет и поцеловал бабушку в напудренную щёку, едва коснувшись губами. Франсуаза похлопала его по плечу.
– Твой брат уже звонил, скоро будет. Проходи в столовую, там для тебя сюрприз – новая картина. Если сможешь определить чья, припишу тебе её в завещании.
– Бабушка, скажи просто, что ты решила мне её подарить, потому что я отсюда вижу, что это Фанни Нушка Морэ. Только она всё время рисует девиц без лица, – уверенно заявил Макс и убедился в своей правоте, подходя к картине поближе. Красным цветом художница детально изобразила воздушное платье девушки, смазав, как обычно, лицо.
– Ладно, ладно, молодец. Но слово я сдержу – картина твоя. А я тут никак не могла вспомнить…
– Что вспомнить, бабуля?
– Составила я завещание или нет? – вдруг шёпотом спросила она.
Макс в удивлении посмотрел на неё. Совсем недавно она собрала их всех: Макса, мать Алис, её сестру Катрин, двоюродного брата Жерара и объявила, что собирается поделить наследство на четыре части и распределить поровну между ними.
Франсуаза заметила удивление внука, смутилась и перевела взгляд в окно. В большие окна гостиной они увидели, как к дому подъехали сразу три машины. В одной из них сидел Жерар, во второй его родители – Бернард и Катрин, а в третьей – родители Макса – Алис и Николя, потомок русских эмигрантов Елагиных.