Дверь с шумом открылась, и в кафе, громко топая, вошли несколько полицейских, за которыми Макс увидел знакомую фигуру американского офицера с автоматом. Он тоже узнал Максима и кому-то крикнул на улицу:
– Он здесь!
Вошли ещё двое. Один из них был Жерар. Вид у него был взволнованный.
– Макс! Как ты?
Максим досадливо поморщился от такой опеки и встал навстречу брату.
– Нормально, что ты кричишь?
– Как что? Ты здесь один, без охраны… На рынке какой-то сумасшедший бросил бомбу, кто-то стрелял…
– Я не один… Кстати, вот этот человек убил двоих террористов.
Жерар удивлённо уставился на Ивана, который в это время общался с полицейскими и показывал им разрешение на ношение оружия, завизированное американцами. Майор посмотрел на печать и подтвердил её подлинность. Во взгляде военных и полицейских недоверие сменилось скрытым уважением к русскому, не испугавшемуся вступить в противостояние с террористами в одиночку. Они отдали честь и засобирались на выход.
– Поехали, Макс, хватит тебе уже здесь сидеть, – потянул за рукав Жерар.
Максим повернулся к Ивану и протянул ему руку:
– Прощай, рад был знакомству.
– И тебе не хворать, может, ещё встретимся, – широко улыбнулся русский. – Передавай привет отцу.
– От кого? – удивился Максим.
– С Родины…
Самолёт приземлился в Париже ближе к вечеру, и Макс, пока они с Жераром проходили паспортный контроль, позвонил Валери. Он едва сдерживал нетерпение, дожидаясь, чтобы она извлекла из своей необъятной сумки телефон и наконец ответила на звонок. Жерар насмешливо поглядывал, но Максу было всё равно, что думает брат. Он соскучился.
– О, Макс, привет, – легко и без особых эмоций ответила девушка, – как ты? Уже прилетели?
– Я приеду к тебе? – нетерпеливо спросил Максим, махнув рукой такси, – или, может, ты ко мне?
– Не-е-ет, дорогой, сегодня я занята. Но ты не расстраивайся, завтра обязательно увидимся, ладно? Я позвоню. Целую, не скучай.
Хорошо, что Жерар сел в другую машину и не видел его разочарования. Он смотрел на родной город, уже начинавший включать вечерние огни, но не видел ничего. Какая-то грусть сжала сердце. Уже не в первый раз Валери отказывала ему в свидании. Однако причина тоски сейчас была в другом. Вместе с разводом родителей в его личную жизнь проникло прозрение, что отношения людей вовсе не так просты, как ему бы хотелось. Всё больше и больше он убеждался, что одни и те же понятия счастья, любви, правды люди понимают по-разному. Недавно из любопытства он залез в русский словарь Даля, чтобы прочитать, как трактуется слово «счастье». Оказалось, что трактовок несколько. Одна из них объясняет счастье, как соучастье или со-частье. Получается, что человек счастлив только с кем-то, а одному невозможно быть счастливым. Всё правильно, Макс и не мыслил свою жизнь в одиночестве. Но почему тогда брак нужно откладывать и откладывать? Он мысленно задавал этот вопрос Валери, но не понимал, как она ответит. Её чуть насмешливая улыбка была слишком неопределённой, чтобы вселять надежду. И всё-таки Макс хотел форсировать события и добиться обручения.