– С черногорским князем Николой Негошем, с сербским князем Миланом Обреновичем и с русскими посланниками. Все безрезультатно. Вернее, князь Милан согласился, но требует миллион.
– Миллион чего?
– Ха-ха, он, похоже, и сам толком не знает. Наш посол для смеха его спрашивает: достаточно ли будет миллион франков? А князь с важным видом отвечает: да, достаточно.
– Заплатите ему.
– Но мессир, я…
– Я что, неясно выразился? Если он запросит миллион фунтов, то дайте ему миллион фунтов.
– Простите, мессир. Я немедленно этим займусь.
– И еще передай посланникам, что повстанцев поддержит Интернационал.
– Чем он может помочь?
– Мы создадим несколько интер-бригад и отправим в Герцеговину. Кроме этого, пообещай им самое современное оружие.
– Я понял, мессир. Сегодня же свяжусь по телеграфу со своими людьми.
– Идем, пообедаем.
За обедом Эдгар начал разговор с общих рассуждений:
– Нам нужно поджечь Балканы, Бен. Тогда Россия вынуждена будет помочь славянским народам. Она опять выступит в роли агрессора и настроит против себя все прогрессивное человечество.
– Простите, мессир, но вряд ли все. Мне кажется, Соединенные Штаты и Франция останутся в стороне.
– Почему ты так думаешь?
– После того, как Александр II продал американцам Аляску, их отношения перешли из просто союзнических в дружеские.
– А Франция?
– Франция сейчас на пороге новой войны с Германией. Французы этой войны страшно боятся и надеются исключительно на Россию, как сдерживающий фактор.
– Ты хорошо владеешь обстановкой. Но, заметь, я сказал: цивилизованное человечество. А разве страны, поддерживающие варваров, являются цивилизованными?
– С такой точки зрения я этот вопрос не рассматривал.
– Все вопросы надо рассматривать со всех точек зрения. Нужно привлечь к коалиции против России Германию и Австрию.
– Я поработаю над этим.
– Ладно, как ты думаешь, тебе удастся убедить королеву объявить войну России, если русские нападут на османов?
– Простите, мессир, но королева в последнее время категорически против войны. Да и мне трудно найти аргументы, чтобы ее убедить. Я никогда об этом не говорил, но мне как-то неуютно действовать, не зная общего замысла. Я и сам не понимаю, зачем нам война с Россией? Зачем мы возимся с Интернационалом? А если я не понимаю конечной цели, я могу допустить ошибку.
– Как же ты допустишь ошибку, если будешь делать то, что я скажу?