. Эта мысль отравляла мой мозг. Приходилось ежесекундно себя контролировать, чтобы не учудить лишнего. Таким образом, эти последние семь дней показались мне настоящим адом. Зато есть и свои плюсы, во мне выработалась хоть какая-то усидчивость и я стал более терпеливым.
Однако как бы долго и мучительно не длилась эта неделя, неизбежно наступил и тот момент, когда можно было выходить из тени и начать играть свою партию. Я проснулся как обычно, умылся, почистил зубы, съел легкий завтрак и без двадцати восемь отправился на работу.
– Ты сегодня прямо светишься, – все утро подмечал мне наставник.
– Настроение просто хорошее Юрий Алексеевич, – всякий раз отвечал я.
– Ну-ну, – притворно говорил он в знак согласия.
При помощи подобных перекличек между собой мы дожили до обеда. Я быстро скидал в себя картошку с мясом, которую мама приготовила с вечера, запил все холодным чаем и, не теряя времени, пошел на поиски уединенного места, чтобы наконец-таки позвонить, а заодно и покурить.
В курилке обычно базировалось чересчур много любопытных ушей, поэтому я сразу миновал ее и пошел дальше. Выбор мой пал на узкий закуток между двумя цехами, тихо и спокойно, а главное – не под палящим солнцем.
Вынув из кармана свой старенький «Самсунг», я попробовал его разблокировать, получилось у меня это не с первого раза. Большой палец сильно дрожал и никак не желал выводить злосчастный графический символ. Тогда я достал пачку сигарет, засунул одну сигарету в зубы, поджег ее и попробовал затянуться поглубже. Через несколько секунд прием сработал, и я смог овладеть трясущимся большим пальцем. Теперь меня уже ничто не отделяло от заветного звонка. Немного замешкавшись, я нажал кнопку вызова. Сначала короткая тишина, потом стали слышны неровные гудки. Вот тут-то меня и охватила паника. Страх. Что говорить – не знаю. В животе все закрутило, в ушах звон. А сердце бьется так сильно, словно кузнец работает по наковальне.
– Алло, – вдруг раздался знакомый мне голос, прервав прежние мучения и начав новые, еще более сильные.
Я хотел сразу ответить, но осекся. Язык и губы не желали подчиняться. Никогда больше не испытывал такого страха, как немым стал. «Вот и провалился весь мой план, неделя мужественной выдержки на выброс, сам себя и выдал этой паузой», –