– Ах ты шалава! – Кинулась Варя бить розововолосую девушку.
– Охренела?! Отвали сука!
– Ща, погодь!
Схватив противницу за волосы, Варвара начала пинать её ногами то в живот, то по коленям. Очевидно та проигрывала ревнивой сопернице и хотела бы, чтобы Варя отклеилась от неё, но безуспешно. Девушке оставалось закрываться руками принимая удары, а блондинку невозможно было остановить. Обойдя девушек, Давид спустился вниз, оставив обеих в таком положении. Вскоре любовница начала кричать от боли, но никто не решался подойти к Варе.
– Ты же убьешь её!
– Варя!
– Оставь её нахрен!
Лежавшая на полу девушка замолчала перестав реагировать на удары. «Сдохла наконец-то шлюха», – подумала Варя отступив на шаг.
– Курить мне дай, – рявкнула она на обалдевшую шатенку наблюдавшую за всем происходящим.
– Да конечно, возьми!
– Так вот запомните, что будет с той, которая посмотрит на моего парня, а если ещё прикоснется… – оставив возможность придумать концовку самим, Варя спустилась вниз.
– Наигралась? – Усмехнулся Давид.
– Ты идиот, если думаешь я ревную.
– А как это назвать малышка?
– Пока ты трахал эту суку твой телефон разрывался! – Крик Вари отрезвил Давида.
– Какого хрена ты орешь?
– Звонил твой отец!
– Да пофиг, пфф! – Усмехнулся он.
– Ты придурок Давид… в твою мать стреляли…
От услышанных слов лицо Давида перекосилось в ужасе. Сердце забилось как сумасшедшее больно ударяясь о ребра. В горле образовался ком, а глаза затянуло влагой. Вскочив с дивана он бросился из дома прямиком в машину, далее со двора и по заснеженной дороге. Весь путь молодой человек звонил то одному, то другому, приказывая найти виноватых и казнить на месте, но никто ничего не знал, словно призрак стрелял в женщину. Дорога заняла много часов и только к вечеру следующего дня он появился в больнице. Узнав номер палаты, Давид бежал по коридору не замечая слез на глазах. У двери стояли два телохранителя, которые по всей видимости справлялись хреново со своей работой. Врезав одному в челюсть, второму в солнечное сплетение перешагнув последнего зашел в палату матери замерев в пороге.
– Она скончалась два часа назад, – безразличным голосом констатировал сей факт отец.
Упав на колени, Давид заплакал. Отец, что-то спокойно говорил, но он его не слушал. От жизни парня отрубили огромный кусок. Как жить теперь не чувствуя её тепло? Не видя ярких добрых глаз? Не слыша сладостных речей? Как можно ангела убить? Как можно было допустить такое? Она и насекомого в жизни не обидела, она ко всем была добра, за что? За что?! В каком-то забвении Давид подошел к койке поцеловав уже остывшую мать в лоб и постояв так не много, роняя слезы на её лицо. Не веря своим глазам и даже ощущениям он сжимал её ладонь умоляя вернуться.