Дело было летом. Саша с друзьями отправился на пляж. Вступительные экзамены в институт были сданы, зачисление прошло успешно, настроение было отличное.
Он стоял у кромки воды, когда к нему подошла девушка и сказала просто:
– Привет. Меня зовут Ольга. Я хочу тебя любить.
– Прямо сейчас? Здесь?
– Нет. Всю жизнь и везде.
– Ты смелая девушка. А уверена в том, что я к этому готов? Может, для начала, познакомимся?
– Познакомимся, конечно.
Саша спокойно стал разглядывать незнакомку. Высокая, с мальчишеской фигуркой, узкими бёдрами и маленькой грудью. Светло карие глаза с золотистым оттенком смотрели с весёлым вызовом и иронией, светлые волосы с рыжеватыми прядями находились в «поэтическом беспорядке». Весь её облик как будто говорил: «Я радуюсь жизни. Давай радоваться вместе».
– А если я тебя не полюблю?
– Полюбишь, Саша.
– Ты уже и имя моё знаешь?
– А ты меня не помнишь? Год назад на школьном вечере мы танцевали с тобой.
– Так мы с тобой давние знакомые?
Ольга звонко рассмеялась. В тот же вечер она пригласила его к себе домой.
Утром Саша сделал ей предложение.
– Я теперь, как честный человек, должен на тебе жениться.
– Зачем сейчас? Ну и что, что ты первый? Давай окончим институт, а потом и поженимся. Я не хочу сейчас замуж.
– А в каком ты институте?
– В медицинском. В Ростове учусь. Детей лечить буду.
С тех пор прошло почти пять лет. Он относился к ней так, как учил отец. Ольга стала для него хорошим другом, родным человеком и любимой женщиной. С ней было легко, просто и, главное, спокойно.
На следующее утро к Милочке в палату зашёл врач, посмотрел её горло, послушал сердце и сказал, что можно возвращаться домой.
– Всё, Милочка. Позвоню твоему отцу, что бы он за тобой приехал. Всё у тебя прекрасно. Дня через два, не раньше, можешь начинать говорить, а через неделю – хоть кричи. Кушать надо пока протёртую пищу и не горячую. Можешь потихоньку собираться.
Врач ушёл, а Мила стала собирать вещи. Ещё неделю назад она мечтала поскорей выбраться отсюда домой, а сейчас даже мысль о том, что она расстанется с Сашей, причиняла ей боль, которую она когда – то испытала после отъезда Афины в Грецию.
«А вдруг он уже выписался и не попрощался со мной? Нет, это невозможно. Он так не может поступить. Тогда почему мне так тяжело? Мы же и дальше будем с ним видеться, разговаривать. Я буду смотреть на него. Видеть его глаза, улыбку, руки. Он сейчас придёт. Постучит в дверь, и я ему открою. Саша, ну где же ты? Ты обещал стать моим другом». В дверь никто не постучал.