– Да вы что! – удивился Сергей. – Я же офицер! Я и читать-то не умею… – протянул обладатель красного диплома МГУ, куда поступил на спор и закончил большей частью экстерном.
– Ага, – с готовностью кивнула товарищ капитан. – А диплом ты на коленке нарисовал.
– Мне его связисты напечатали… – с таинственным видом признался Митрошкин. – За бутылку.
Весело перешучиваясь в чреве гремящего вертолета, они летели по направлению к госпиталю, где Митрошкин хотел проведать раненого товарища, а Алёне Ивановне предстояло заниматься ранеными, текущими проблемами и всем тем, чего ждут от военного врача. Когда они снова увидятся, было совершенно неясно. Алёна заметила, что Сережа как-то странно поглядывает на неё, но решила об этом не задумываться. Старший лейтенант, в свою очередь, отмечал зрелую красоту женщины, отлично понимая, что ему не светит. Одиночество вновь кольнуло ржавой иглой в сердце.
До госпиталя оставалось километров десять, когда бортовая электроника заискрила, громко заматерился пилот, экстренно идя на посадку, а что было потом – старлей не запомнил. Вроде бы тащил куда-то женщину, или нет…
Очнувшись, он осмотрелся. Вокруг было белым-бело. Тихо пиликал какой-то прибор, светило солнце в знакомые окна, да на дальней койке лежал ещё кто-то. Диагноз был, в общем-то, понятен – не зря ему являлись мысли, что пора оставить всё.
– Госпиталь, – констатировал Сергей. – Ну, в чём-то задача достигнута.
– Спасибо тебе, Серёжа, – услышал он голос Алёны Ивановны.
Как будто специально ожидая, когда он очнётся, женщина находилась в палате. Сидела она в коляске, ноги её были перебинтованы, но не ампутированы, что вселяло определённую надежду на продолжение службы. А вот Митрошкин чувствовал себя так, как будто по нему промаршировала вся дивизия ВДВ, что радовать, разумеется, не могло.
– Ты мне жизнь спас, Серёжа, – продолжила женщина, тихо вздохнув. – А вот с тобой не всё так просто.
– Я догадался, – попытался, но не смог кивнуть Сергей. – Под списание?
– Ты сам всё понимаешь, – сообщила она ему. – Я могу поговорить, чтобы…
– Не надо, Алёна Ивановна, – покачал он головой. – Мне точно службы уже хватит. Куплю домик в деревне, огурцы сажать буду…
Ситуация оказалась непростой, но восстановить старлея возможности были. Вот только после того, как его так качественно переломало, служить он уже не мог. По крайней мере, в летучих мышах или крылатой пехоте. Фактически, путь ему был теперь в каптёрку или в комендачи, куда не хотел уже сам Сергей, поэтому как-то так само вышло, что через почти полгода подразделение провожало своего боевого товарища на покой. Звеня наградами, обнимался он с каждым. Служба закончилась.