Я быстро втянулся в воровскую деятельность. Адреналин и чувство вседозволенности вызвали мгновенное привыкание. Со временем батарейки, жвачки и конфеты стали слишком легкой добычей, и мы стали выкручивать фонарные лампы на охраняемом паркинге. Потом проникали в чужие огороды и воровали овощи, фрукты и даже травы. Один раз меня чуть не поймали. Мы беззаботно стояли и ели ворованные фрукты, как внезапно входная дверь распахнулась. На пороге стоял разъяренный хозяин, который стал угрожать убить всех, кого удастся поймать, и в исступлении бросился вперед. Конечно же, мы растерялись и разбежались кто куда. На удивление, двухметровый забор, опутанный колючей проволокой, не стал для меня особой помехой – адреналин творил чудеса! Беззаботные были времена.
Шел 1992-й год. Мне исполнилось восемнадцать лет, и я давно уже не испытывал былого удовлетворения от воровства тряпья из секонд-хенда и малой бытовой техники. Моя банда боялась перейти на новый уровень криминала, а я хотел большего. Они просто трусили. Я же через общих знакомых навел справки, нужен ли кому-то напарник на серьезное дело. Через некоторое время мне назначили встречу люди, планировавшие совершить налет на местный ломбард в Ист-Сайде.
Так я познакомился с Хэнком и его молчаливым другом Авраамом. Хэнк быстро ввел меня в курс дела, план казался не сложным – угроза оружием, сбор добычи, отход. Но был один нюанс: владелец ломбарда в прошлом являлся профессиональным киллером, из-за этого большинство людей отказывались от этого дела. Но для меня это было лишь поводом согласиться, ведь именно этого я и хотел – опасности.
Маски, молотки и рюкзаки мы украли в "БуллМарте", а пистолет Хэнк купил у чернокожих гангстеров. Время выбрали позднее, чтобы ломбард успел накопить побольше выручки. Мы несколько часов ждали, пока выйдет последний посетитель, закрыли масками лица и забежали внутрь. Я закрыл за собой дверь, опустил рулонные шторы на окнах и перевернул табличку с "Открыто" на "Закрыто, приходите завтра". Пока мы с Авраамом ждали указаний от Хэнка, наше внимание приковала двухметровая статуя Иисуса Христа в стеклянной витрине, находящаяся в самом центре помещения. Иисус стоял с распростертыми, словно для объятий, руками и будто бы прощал нам то, что мы собирались сейчас сделать.