Любовь к пению передалась многим потомкам В. А. Пискарева. И его правнучка, моя мать, рассказывала мне, как 15-летней девушкой уходила в поле и пыталась петь. У нее, увы, ничего не получалось. Но ее двоюродные сестры были актрисами музыкальных театров. И очень многие Пискаревы разных поколений проявили себя как талантливые музыканты. Правнук В.А. Пискарева Игорь Борисович Пискарев, заслуженный артист России, более двадцати лет был главным дирижером театра Музкомедии в Петербурге.
Меня он любил больше всех внуков и своих детей от второй жены, Машки и Ваньки, которые были немного старше меня. Хотя дома был ко всему очень строг, и все его боялись. Дома он не пьянствовал, в кабаки не ходил, но когда ездил в Москву – корье возил, сено или дубки, – а это было нередко осенью или зимой, – то, как правило, возвращался мертвецки пьяный. Все домашние – жена Пелагея, моя мать и другая сноха – ожидали его со страхом, ибо, приехав пьяный, он буянил и бил всех ременными вожжами. Жена, да и снохи, обычно пряталась, и, когда они из избы исчезали, он начинал ласкать и кормить лакомствами, которые привез из Москвы, особенно меня как любимчика и остальных детей, которых никогда не бил.
Свою первую жену, которую, как теперь я припоминаю, звали Матрена, за ее строптивый нрав он, говорят, пьяным убил. Убил он свою жену, по рассказам стариков, во время скандала и безнаказанно женился на другой жене Пелагее. Фамилия Матрены была Мегачурова, и моя мать, как мы расшалимся, а нас было много, пять братьев и две сестры (остальные несколько человек братьев и сестер умерли в раннем детстве), унимала нас и говорила: «Ну, вы, Магачуры проклятые, уйму на вас нет!».
Мой отец и его братья часто вспоминали о своей погибшей матери очень сочувственно, они любили ее, по-видимому, за доброту к своим детям.
Бабка Пелагея, которую я хорошо помню, – вторая жена деда – тоже была сердитая и в обиду себя даже пьяному деду не давала. А на битье, когда он пьяный начинал драться, давала сдачи и, наконец, убегала к соседям. Умер дед Василий около 70 лет, сильно простудившись при поездке в Москву, откуда возвращался, конечно, пьяный.
Братья деда Василия – Владимир и имени другого не помню, – после объявления воли в 1861 г. уехали в Орехово-Зуево на фабрику. У деда Василия было детей живых четыре сына и две дочери. Из дочерей старшая, Марфа, вышла замуж и жила в Киеве, младшая, Мария, последнее время жила в Подольске. Все сыновья стали мастеровыми. Старший Василий был меднолитейщиком, работал в Москве; следующий по старшинству сын Алексей был большой лентяй (и потому считался дураком), работал в Москве на ситцевой фабрике; сын Константин, мой отец, был шляпником-фетровщиком.