На том конце девчонка. Судя по разговору, забитая, закомплексованная и, похоже, трясущаяся уже от одного факта, что позвонила. Проблемы у нее личные, говорит. Хех, посмотрим, что там за «личные проблемы»! Без долгих расшаркиваний назначаю встречу в парке Линкольна, намекнув, что знаю, откуда звонок. Пусть нервничает, откуда мне это известно. Люди, использующие одноразовые номера, думают, что их отследить невозможно! Невозможно, если речь идет об официальных расследованиях. А неофициально… мама дорогая, сколько софта создано! Интересно, от кого скрывается эта загадочная мямля?
Добиваю отчет в эйфорическом предвкушении. Личные проблемы интереснее, чем какие-либо другие. А с девчонкой поработать будет даже приятно, хотя вряд ли она выдержит, сбежит, поди, уже после оглашения правил, как большинство.
До парка рукой подать, четверть часа езды. Приезжаю туда минут за пять до назначенного времени. Честно встаю у южной стороны монумента, как и сказал. Пусть с порога видит, что я слов на ветер не бросаю.
Солнце плещется у горизонта, догорающие лучи облизывают правое плечо, прогревая рубашку. В ожидании проходит несколько минут. Замечаю ее – молоденькая, невысокая, хрупкая, со слипшимися темными волосами и в мятом платье. Неуверенно озираясь, обходит памятник и направляется ко мне. Симпатичная. Скулы – восторг! Тело молодое, стройное, но заплывшее. Фунтов двадцать бы убрать. Выглядит и правда неряшливо – вот почему блеяла, что нужно время собраться.
Подходит, называется Макс, подает руку. Мужское имя у девчонки – это что-то новое. Нарочно не церемонюсь, стискивая ее ладонь. Отвечает на крепкое рукопожатие достойно, точнее, делает вид, что не заметила. Неплохой признак – заранее готова принимать мои выходки, как данность. Посмотрим-поглядим, на что ты способна, девочка!
Идем к моей любимой скамейке в парке. Сколько таких бесед на ней было… И вот грядет новая, на которую, если честно, я возлагаю особые надежды. Девчонка мне приглянулась, да и типаж знакомый, такие могут выстрелить. Только нужен ключик. Садится рядом со мной, бледная и зажатая. Робко поправляет мятую юбку. Задаю вопрос о ее проблемах, как лощеный продавец в магазине, выясняющий потребности клиента.
Мнется, но отвечает. Говорит, что в штопоре и не может взять себя в руки. При этом краснеет, как рак. Похоже, это впервые, раз она так стыдится. Молчу, позволяя углубиться в тему.