Часа через три я подъехал на место встречи.
Солнце, перевалив зенит, нещадно топило снег, склон кишел множеством разноцветных комбинезонов, хотя Иннокентия я увидел сразу.
Устроившись на солнцепеке, тот разделся догола и с интересом наблюдал окружающий мир. Красок в палитру его благодати добавляла ополовиненная "Тапервер" и «Let my people go», орущая из телефона на всю горку. Люди улыбались, глядя на него.
Присмотревшись, я понял: сейчас Иннокентий выглядит намного гармоничнее чем утром.
– Погода шепчет! – завидев меня, сказал он и, будто оправдываясь за свой кайф, добавил: Перерыв на обед, а до этого я катался!
Чего-чего, а самого обеда я так и не увидел.
– Здорово здесь! – эйфория охватила Кешу. – Людей много. Подъезжают, спрашивают: «Что за музыка?» А у меня один джаз. Редкость для многих.
Следующие дни общение с Иннокентием ограничивалось только ужином, правда очень долгим.
Строя недовольные рожи, официантки с нетерпением ждали нашего ухода, но пока "Тапервер" не пустел, любитель коктейлей на это не велся.
В результате я кое-что узнал о новом знакомом.
Родился он в семье корабела. Отец его строил что-то очень секретное и юность свою он провел за полярным кругом, в Североморске. Там Иннокентий закончил сразу две школы: среднюю и, как сын интеллигентных родителей, еще и музыкальную по классу фортепьяно – музыку он полюбил с детства.
Несмотря на папины связи и авторитет, отпрыск в моряки не пошел, а поступил в автодорожный институт, и наша встреча могла состояться лет на сорок раньше. Студенты МАДИ и МАИ прогуливали свои пары в легендарной пивной «Пиночет» на Соколе.
Хотя вряд ли. Кеша усердно посещал лекции, учился хорошо и не чурался общественной работы.
Не заметить такого аккуратного мальчика органы не могли. Выдав ему удостоверение внештатного сотрудника, обэхэесники начали использовать активиста в оперативной работе. Здесь мы так же могли встретиться, правда, по разные стороны баррикад.
Внимание серьезных дядей юноше льстило, а ксива повышала самооценку его нежной психики. Работа в ментовке перестала казаться такой уж стремной и понемногу нравилась.
Он даже вступил в ряды КПСС, но медицинская комиссия, выявив ряд несоответствий, поставила жирный крест на карьере будущего Шарапова.
Увлеченно борясь с фарцовщиками, Иннокентий не изменил своей давней привязанности и записался в