Вот и сейчас Сабинкин «приветик!» прозвучал не как дежурное «здравствуйте», а как искреннее пожелание чего-то очень хорошего. Как будто эта девочка передавала вместе со своим веселым приветствием частицу своей юной души, полной надежд и неожиданных радостей, поддерживая и благословляя Светлану, которой этих радостей как раз и не хватало.
Впрочем, в этом доме, наверно, не было человека, кто бы не любил Сабину.
Вот бы такую невесту Олежке…
Светлана вздохнула, и мрачная тень опять набежала на ее лицо.
Только не с Олегом она дружит, а с этим бугаем Мишкой. И что она в нем нашла? Неотесанный, развязный… Неопрятный какой-то весь… Хотя, может, и не его в том вина, раз у такой матери родился. На Елену-то и смотреть иногда стыдно – наглая, задиристая, вечно с соседями воюет… Ну, и пьет, конечно… Где уж тут сыну было воспитания набраться?
Мысли у Светланы скакали, наплывали одна на другую. Домой идти не хотелось, и она нерешительно топталась на месте, наблюдая за Сабиной. А та легкой походкой пересекла двор и направилась прямиком в беседку, которая встретила ее одобрительным пьяным гулом. Мишка, покачиваясь, приподнялся со своего места, шагнул к девушке и обхватил ее за талию, словно «пометил» – обозначил свое право собственности.
Светлана не выдержала:
– Господи! – выдохнула она. – Ну, зачем он нужен этой девочке! Такая умница, красавица, и этот… Куда мать-то ее смотрит?!
– Куда – куда… – недовольно отозвалась закутанная в серый платок старуха со скамейки. – А что? Парень он здоровый, видный. Плохих-то, никудышных в армию, небось, не берут… А там из него человека сделают, воспитают как следоват, уму-разуму научат. Может, девке и повезло еще…
Антонина вредничала. Она прекрасно знала, что Светлана права, и сама еще несколько минут назад говорила то же самое, но возразила просто, чтобы обратить на себя внимание и втянуть в долгий разговор. Но Светлана была не расположена к спорам, поэтому, бросив в ответ:
– Да уж, повезло, так повезло, не говорите, – отвернулась, но все же не торопилась войти в парадную. Так не хотелось подниматься домой, в опостылевшую квартиру. Что там? Уже несколько лет ожидающие ремонта облезлые обои, старая кровать, разваливающаяся мебель и допотопный телевизор с полуслепым экраном. Все незыблемо и неизменно из года в год. И тоска… изводящая, сосущая под ложечкой, ежедневно, ежечасно выматывающая душу.