Любовь по-стамбульски. Сердечные авантюры в самом гастрономическом городе - страница 2
И все было бы хорошо в этом великолепии будоражащих запахов, ярких характеров и проверенных столетиями сплетнях, если бы не одно «но»! Стамбул и его просвещенные обитатели веками скрывали множество тайн, к разгадке одной из которых я подошла в этот раз с полной ответственностью и отвагой. Мне пришлось окунуться в тонкости едва ли не самого пылкого языка на планете, спуститься в подземелье под «кровавым» собором в Балате, отыскать послание Зои Парфирородной, перепробовать с десяток блюд из поваренной книги повара василевса и собственноручно сварить эликсир истинной любви из фиолетового базилика… Все это ради энигмы, которую тщательней всего охраняют коренные стамбульцы.
Как обрести прекраснейшее из чувств, как отыскать истинную любовь и проложить путь к сердцу единственного? Разгадка в тайнах, которые никогда не раскроет Стамбул, но о которых поведаю я в третьей книге о своенравном и неповторимом городе на семи холмах.
Куратор в Египетском зале, или Как все начиналось…
15 сентября, г. Стамбул
Распродажа имущества новоиспеченной мигрантки. – Тысяча кунжутных зернышек и толстый слой каймака. – Эффект первой брачной ночи спустя десять лет. – Международные браки и ярко-красные свидетельства об их заключении. – Ритуальные бинты на высушенных пальцах мумии. – Завидное постоянство мужчин. – Меркантильный план расчетливых женихов. – Ода кинзе и петрушке голосом Паваротти. – Венецианское просекко и миниатюрные ши-тцу. – Аджука на завтрак в крохотной студии. – Многомиллионная империя и неисправимый лгун.
– Вы не могли бы написать обо мне в вашей следующей книге? – наивно поинтересовалась читательница из Сочи, переехавшая на ПМЖ в Стамбул. Она была взволнована и чересчур разговорчива, что неудивительно: сорваться в одночасье с насиженного места в университете и оказаться в незнакомой столице хаоса – под силу немногим. Девушка с опаской поглядывала на лежащего у входа в кафе бездомного пса размером с теленка и украдкой бросала взгляды на прехорошенького баристу, который, нужно признаться, был увлечен тем самым блохастым псом и собственной шевелюрой: он то и дело приглаживал караковые пряди у висков и ловил собственное изображение в до блеска начищенном питчере.
– Я влюбилась, – закусив нижнюю губу, призналась мне Лизонька: за сходство с героинями безнадежно печальной русской классики называть хотелось ее именно так. Обычно мои встречи с вновь прибывшими из стран СНГ туристами заключались в подписывании книг на качающемся столике в ближайшей к дому кофейне и премилой беседе минут на тридцать. Но в тот день все пошло не по сценарию…