Четыре сказки о мистике - страница 3

Нифонт даже налогов не платил, и никакой ревизор ему не указ. Чуть что не по его, он мигом тростью в глаз, бац наотмашь, а у того синяк или шишка, и пожаловаться некому, ведь все знали о его связях в столице. Одним словом Нифонт чувствовал себя в городке вольготно, по хозяйски, никто и ничто ему не помеха. Он тут закон, всех под себя подмял. Но что ещё прискорбно для городка, так это наличие у Нифонта сынка. Да-да, вот у такого пройдохи-ловкача, хитрована-колдуна, отпетого негодяя-мошенника, был сын. Звали его Феофан, а по отчеству, соответственно – Нифонтович.

Притом и характер у него ничем не отличался от батюшкиного. Такой же своенравный, наглый, отвратный, беспредельный и даже где-то жестокий. Точная копия отца, но только моложе его лет на тридцать, ему совсем недавно исполнилось всего лишь двадцать лет. Хотя он и за такой короткий срок успел столько всего неправедного натворить, что иному взрослому человеку за всю жизнь не свершить. Феофан был грешен; много врал и обманывал, он умел, и мозги людям запудрить, и обобрать их как липку. При этом в спорах и пари, так же, как и его отец, всегда хитростью одерживал победу. И вот здесь стоит упомянуть один весьма скабрёзный случай, что произошёл несколькими годами ранее.

В те времена Феофан ещё только подрастал, был совсем молоденьким юношей, можно сказать подростком. Однако уже в этом возрасте он весьма сильно интересовался женским полом, притом – в прямом смысле «женским». Удивительно, но ему нравились женщины уже зрелые, состоявшиеся, ни какие-то там девицы-сверстницы, а наоборот, набравшие соки жёны. Но, разумеется, не слишком перезревшие или перебродившие, а именно, как говорится, женщины в самом соку.

– Вот эти точно по мне,… они уж и грех познали, опыта в любовных утехах набрались,… теперь пусть и меня позабавят,… порадуют юношу своими прелестями,… ха-ха-ха!… А молодых девиц мне не надо, что с них проку,… сконфузятся,… скукожатся все,… краской зальются и делать ничего не умеют,… ха-ха-ха,… ущербные они какие-то!… – издевательски надсмехался он над одногодками, при этом, не забывая соблазнять зрелых женщин, а особенно замужних.

Уж непонятно отчего, но у него именно такой пунктик образовался; то ли потому, что матери он никогда не знал (Нифонт его ещё младенцем из столичной поездки привёз, можно сказать отнял от материнской груди), то ли из вредности, хотел всем семейным парам насолить, а может и ещё по какой причине, но только была у него страсть благовоспитанных матрон совращать.