Закинул тушку тюленя в море в качестве прикормки. Увидел, как к ней со всех сторон кинулись рыбки. Соорудил из камней себе горку для сидения, насадил на крючок наживку и закинул леску. Пока рыбка ловится, а волчий хвост мерзнет решил приобрести еще навыков. Двенадцать очков устроили митинг и требовали распределения. Посмотрел в характеристики, посмотрел в навыки. В каждой ветке оружия ближнего боя первые два уровня навыков стоили в сумме пятнадцать очков. Ввел на кухню танки и жестоко подавил митинг. Пока это будет неприкосновенный запас, пока не найду оружие. А я его найду, даже если придется лезть в воду и плыть к остаткам корабля.
Закрыл очки характеристик и вернулся к рыбной ловле. То ли рыба здесь была более дикая, то ли приманка из тюленя помогла, но я довольно быстро наполнил мешок еще десятью кусками рыбы. Можно было посидеть еще, но тело и душа хотели активности. Решил проверить распознает ли система самодельный костер. На берегу валялось несколько деревяшек, сложил из них домик и пошаманил руками. Система проглотила и над деревяшками заиграли языки пламени. Достал котелок и приготовил рыбу. Сытый и довольный пошел в место, обозначенное системой.
Прошагал метров триста и на берегу начали попадаться явно рукотворные вещи. Сначала мелкие обломки досок, потом покрупнее, а потом на мелководье обнаружились явно остатки кормы корабля, а на берегу перекладина мачты с остатками паруса. Берег вокруг был усыпан разными вещами. Система прислала сообщение, что найдено место кораблекрушения.
Первым делом я подошел к остаткам паруса. Сердце защемило. Чувство явно было не мое, а персонажа. На парусе перемежались белые и серые полосы. Я смотрел на останки нашего карви. В памяти начали всплывать лица отца и дружинников. Ингвар Бьёрнсон, Олаф, Сигурд, Хрольф, Хальфдан, Арни, Торлейф, Орм, Гуннар. Выжил ли кто-то из них? Или они пируют в подводных чертогах бога Эгира, который варит самое лучшее пиво на свете. Интересно как разработчики это реализовали? Я вселился в этого персонажа во время шторма, сразу получил чем-то по голове и вырубился, но всех людей отца я прекрасно помню. Внедрение ложных воспоминаний, как у Филиппа Дика в рассказе «Вспомнить всё»? Или происходит слияние цифровых матриц персонажа и моего? И что будет потом – в один «прекрасный момент» я осознаю себя как Андбьёрна Ингварсона, а внешние элементы интерфейса буду воспринимать как божественные откровения? Или я себе просто тут навыдумывал и это просто результат стимулирования нужных отделов мозга? Голова идет кругом, «многия знания, многия печали».