Если говорить кратко, то, как видится, работа по программе анонимных алкоголиков/наркоманов дает человеку систему психологических рычагов, которая позволяет изменить маршрут этой, скажем так, черной жижи, которая идет изнутри. То есть, если говорить образно, у нас внутри есть некий резервуар, есть, например, тревожность. И если ее уровень небольшой, то мы еще можем ее в себе выносить, а если тревога нарастает-нарастает, то мы ее в себе уже носить не можем, и она в нас уже брызжет через уши, рот, мы начинаем ругаться. А после ругани нам становится еще хуже, может возникнуть депрессия, и нам уже надо ее заглушить – с помощью психоактивных веществ.
И, соответственно, если эту систему внутри не исцелить, если человек не учится преодолевать свою конфликтность, не преодолевает свою склонность к злости, то он эту черную жижу учится канализировать с помощью психологических рычагов в какое-то другое место. Например, у тебя эта жижа пошла, но ты идешь и кому-то проговариваешь все эти свои эмоции.
Но такие люди могут стать деспотами, например, в своей семье! Человек начинает проговаривать свои эмоции жене, совершенно игнорируя то, что она не хочет его выслушивать. А он на нее гневается, высказывает ей, что ему, мол, нужно быть трезвым, ему нужно это проговаривать, но она не хочет это слушать, и поэтому она – плохая. И получается, что человек сам здоровым не становится. Он на физическом уровне вроде бы и не употребляет вещество, но уходит, например, в смотрение сериалов или в какой-то деспотизм, то есть у него появляется какая-то другая «фишка». И он в эту другую «фишку» канализирует свою внутреннюю тягу к измененному состоянию сознания.
Если наркоман или алкоголик перестал принимать вещество, но не перестал быть хамом и остался с какой-то свойственной наглецой, то он не выздоровел. Присутствие этой наглости, вместе со сленгом и наркотическими и алкоголическими интонациями, как раз и покажет, что человек нездоров.
Один миссионер, помогающий различным людям, рассказывал, что его священники из другого монастыря попросили поговорить с одним человеком, который хотел в этом монастыре остаться, но у него возникали какие-то трудности (он много лет провел в местах лишения свободы). И вот миссионер говорит, что зашёл к нему этот человек, который стал делать специфические движения, жесты, употреблял определенную лексику, панибратские манеры и т. д.