Разуверившись в своем деле, он утратил и веру вообще. Начав с сокращения богослужений, он пришел к полному оставлению молитвенной жизни. Ему казалось несовместимой мысль о Боге с фактом наличия такого интенсивного страдания в мире. Вот он и лежал в своей комнате, не обращая внимания на происходящее в епархии. Выражаясь по-современному, впал в депрессию. Из этой депрессии его вывел новый архиерей, во время обзора епархии навестивший его запущенное жилище. Отец Герасим ждал архиерея, но ждал затем, чтобы выпалить ему в лицо свое отчаяние, свой, так сказать, «терапевтический нигилизм».
Но новый архиерей настолько мудро и тактично повел беседу с отцом Герасимом, что возможность реализовать свои планы отцу Герасиму не представилась. Архиерей начал беседу с того, что расширил его представления о язве.
Он показал, что «язва, разъедающая человечество, многообразна и всеобща». Ее проявления в человеке зовут болезнью и пороком. Ее проявления в сфере переживания – страдания. Продукт ее работы в мире – нечистота, гниль, скверна. Применительно к ее проявлениям в сфере мыслей, чувств и воли ее проявления называют грехами, заблуждениями, мраком, мертвой спячкой. С этой язвой боролись врачи, правители, законодатели, философы, ученые, мудрецы, писатели, художники, поэты. «Есть тысячи и миллионы рядовых борцов, сплотившихся в кружки, общины, братства. Существует целая армия спасения… Спасут ли они человечество от этого врага?».
Эта страшная петля, начавшаяся стягиваться вокруг человечества со времени падения Адама, была разрублена рождением Христа. Его рождением человечеству была дана новая жизнь. «"ЖИЗНЬ ЯВИЛАСЬ, И МЫ ВИДЕЛИ И СВИДЕТЕЛЬСТВУЕМ, И ВОЗВЕЩАЕМ ВАМ СИЮ ВЕЧНУЮ ЖИЗНЬ" (1 Ин. 1, 2), и поэтому теперь тленному сему надлежит облечься в «нетление и смертному в бессмертие» (1 Кор. 15, 53). Вот вся суть Евангелия, то есть «благовестий». Это, выражаясь грубо, квинтэссенция апостольской проповеди. И проповедуя об этом, апостолы о себе говорили: "Мы научились отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в похотях, и облечься в нового" (Еф. 4, 21–24)».
Архиерей напомнил отцу Герасиму, что тот, действуя «и проповедью, и примером, и благотворительностью» пришел к отрицательному результату. Пока учил других, сам встал одной ногой в могилу. Теперь ему предлагалось поставить себя и своих пасомых под непрерывное воздействие таинств. После беседы с владыкой жизнь отца Герасима «осветилась новым смыслом».