– Фу, табачищем несёт, – прошептала Алла, не понимая, кого и где ей искать.
– Алк, это ты, что ли? – послышалось со стороны тени.
– Борис? – Алла шагнула в его сторону. – Напугал.
– Да ты красавица! Не хуже невесты!
– Скажешь тоже, – Алла смутилась, но быстро оправилась. – Ну, что там стряслось? Кому моя помощь понадобилась?
– Отойдём немного. Вон в той машине человек, которому надо с тобой кое-что обсудить.
Алла смело пошла за Борисом.
Тот распахнул перед ней дверцу новеньких «Жигулей». В салоне включился свет. За рулём сидел Командор.
Первым порывом Аллы было – убежать, но присутствие Бориса успокаивало, и она осталась.
– Ну, здравствуй, Покровская! Давно не виделись, – вальяжно проговорил Командор.
– Месяц назад встречались, – облокотившись на открытую дверцу, невозмутимо ответила Алла.
– Ты же тогда сбежала. А мне о-о-очень хотелось с тобой пообщаться.
– Знаете, Андрей Владимирович, я замуж выхожу. Кстати, и жених мой здесь.
– А, ну да, ну да, понимаю. Начинается жизнь по часам. Себе мы больше не принадлежим, – с издёвкой подначивал Командор. – Садись в машину. Да не бойся ты. Просто посидим, поговорим по-человечески.
Алла вскипела.
– Вы что, меня совсем за дурочку держите?! – прокричала она, забыв о всяческих приличиях. – И ты туда же! – бросила стоя́щему рядом Борису. – Жена беременная, а ты с этим старым развратником шляешься! Оставьте меня в покое! Оба!
Алла бешено рванула в сторону кафе. «Зачем Командор устроил этот спектакль? – недоумевала она, задыхаясь от волнения и страха. – Что ему от меня надо? Проверял, не сломаюсь ли на этот раз? Или до сих пор покоя не даёт, что существует кто-то, кто посмел ему отказать?»
Она обернулась. Поняв, что погони нет, крикнула напоследок:
– Ненавижу вас, кобелей старых!
Вбежав в кафе, скинула пальто, бросила на одинокий стул у гардеробной. Заскочила в туалет, защёлкнула шпингалет.
Её трясло: от возмущения, что этим гадким мужикам удалось так легко её выманить, от страха, что нагрубила, от хамства, которое опускало её в собственных глазах.
Сидя на крышке от унитаза, Алла сцепила пальцы, сложила руки на груди и принялась бормотать единственную знакомую молитву. Твердила её много раз подряд.
Наконец почувствовала несказанное облегчение. Руки больше не тряслись. Внутри воцарилось умиротворение. Снова всё радовало: и свадьба подруги, и ожидание завтрашнего похода в ЗАГС, и окончание института, хотя до этого был ещё целый год.