Но перед тем как позвонить в полицию, она просеменила на кухню и выглянула в окно. Свихнувшийся повар, положив нож в тазик, развешивал ее бельё. Забрасывал его прямо на сушильные стойки. Получались влажные и разноцветные привидения, хлопавшие на ветру. И почти каждое из них было отмечено кровью.
Губы Риты растянулись в чудаковатой старушечьей улыбке.
Она всё-таки не забыла постирать прихватки.
2
Илья полагал, что вызов будет самым обычным.
Без двадцати одиннадцать в дежурную часть поступило сообщение о мужчине с окровавленным тесаком, бродившем по подъезду пятого дома по улице Орджоникидзе. Нарушитель общественного порядка был поваром, и Илья подумал, что дело сводится к банальной забывчивости: кулинар что-то стряпал, увлекся и в неподобающем виде выскочил в подъезд, перепугав жильцов.
Но сейчас, глядя на сушильные стойки, Илья не думал ни о банальности, ни о чём-либо еще. Обширный двор, объединявший две допотопные пятиэтажки, заливало солнце, и в его лучах испачканное кровью белье напоминало насесты, дожидавшиеся чудовищных аистов.
Илья взглянул на небо. Ничего. Только жара неторопливо раскатывалась над городом.
– Какая квартира, Маргарита? – терпеливо спросил Семён Абалухов, обращаясь к старухе, вызвавшей наряд полиции. – Вы ведь понимаете, что должны сообщить этаж и номер квартиры вашего повара? Понимаете, да?
– Да? – растерянно уточнила Рита.
– Да, господи боже. Да.
Они стояли у подъезда, прячась в тени козырька, и Абалухов изо всех сил пытался быть вежливым. Впрочем, с той же предупредительной вежливостью майор держал руку на кобуре пистолета.
– Мою жену тоже зовут Маргарита, – сказал Абалухов, – но для меня она, знаете, просто Ритусик. Вас ведь тоже кто-то называет так, верно?
Старуха оживилась. Ее помутневшие голубые глаза неотрывно следили за кошмарным танцем белья на ветру.
– Для друзей я всегда была Ритусиком. Иногда во сне меня так называют. Кажется, эти голоса идут из города. Ну, из такого страшного. Эта дура Ейльман посчитала, что всё было по-настоящему. Ну, когда возникли те жуткие башни, сожравшие потолок. Она и уволилась после того случая. Я и сама…
– Этаж, Маргарита. Назовите нам хотя бы этаж.
Илья посмотрел на землю. Редкие капли крови, едва заметные на траве и асфальте, представляли собой наглядную карту перемещения подозреваемого: он вышел из подъезда, напетлял среди сушильных стоек, потом вернулся.