Парень достал из чемоданчика аккумуляторную дрель и приставил ее к двери. Кончик сверла отыскал личинку нижнего замка́, готовясь задать ей хорошую трепку. На плечо парню легла ладонь майора.
– Даня, Даня. А если этот кретин пальнет через дверь – что тогда? Прикажешь твои мозги в дуршлаг собирать? Твоя мама не обрадуется такому подарочку, как думаешь?
Произнес это Абалухов мягко и в чём-то даже проникновенно. И так же мягко отодвинул голову опешившего парня подальше от двери. Тот обиженно надулся и попытался найти упор в новом положении.
Дрель взвизгнула разок-другой и начала вгрызаться в запорный механизм. Подъезд наполнил неприятный и визгливый скрежет.
– Семён! – позвал Илья.
– А?
– Твой поганый язык когда-нибудь поцарапает кошка! Парня как напугал!
Парень, нахохлившись еще больше, сделал вид, будто ничего не услышал. Полицейские улыбнулись. Как бы то ни было, у Ильи отлегло от сердца, когда Абалухов дал парню этот совет – держать голову подальше. Возможно, это был совет всей его жизни.
Некоторое время, пока работала дрель, Абалухов размышлял над замечанием Ильи, а потом развел руками:
– Если кому-то должно приспичить, Млечный, будь уверен: этому кому-то приспичит именно на тебя.
Давыдов не без иронии заметил:
– Звучит так, будто кто-то переделал Закон Мёрфи.
– Пусть этот Мёрфи подаст служебную записку, и я всё переделаю обратно, – отмахнулся Абалухов.
Илья и Давыдов сдавленно хохотнули.
Сквозь шум работающей дрели прорвался отчетливый хлопо́к. Ничего не понимая, Даня выключил дрель. Завертел головой. Его примеру последовали остальные, пытаясь поймать глазами то, что уже уловили уши.
В навалившейся тишине что-то прыгало. Судя по звуку, что-то твердое и металлическое. Наконец все увидели, что это. По лестничной клетке метался маленький серый комок, напоминавший свинцовую жвачку. Подкатившись к двери соседней квартиры, он замер.
Илья буквально физически ощутил, как их взгляды, такие тяжелые и скрипучие, устремляются к пулевому отверстию, возникшему десятью сантиметрами выше рассверленной личинки замка́. Абалухов покраснел, словно это был не выстрел, а пошлая шутка, и дернул на себя Даню. Парень завалился на правый бок и с испугом вцепился в ногу майора. Дрель с грохотом выпала из рук.
Не дернулся и не вздрогнул лишь старшина. Его лицо побелело. Над правой бровью кровоточила ссадина – метка, оставленная скакавшей пулей.