Всё это проплыло в памяти Марка, как сейчас, а между тем прошло более семи лет.
За окном машины мелькали грязные городские пейзажи и ноябрь потихоньку отвоёвывал пространство для декабря, подмораживая ночью то, что выпало с неба днём, покрывая утренний город ледком луж, холодной дымкой и заставляя горожан кутаться в высокие воротники, капюшоны и шарфы. Знаменский между тем понял, что рассказ о знакомстве с умопомрачительной женщиной вчера в полумраке ресторана «Ноэль» совсем не интересует Марка, и перешёл на обсуждение предстоящих дел:
– Сейчас встретимся с юристами, обсудим договор с итальянцами, они вчера прислали. В понедельник нужно будет лететь.
Марк прижался лбом к холодному боковому стеклу машины. Он был рад этой поездке ещё вчера, поездке, которая должна была стать красиво поставленной точкой в переговорах. Уже несколько месяцев шла напряжённая работа по подготовке документов, согласованию графиков, обсуждению финансирования застройки целого микрорайона в пригороде Рима. Архитектором проекта был, конечно же, Рощин, и Марку вспомнилось, как ему показывали визуализированную презентацию. Рощин, безусловно, своё дело знал.
Оставалось встретиться с инвесторами и поставить подписи под контрактом, но сегодня, перед этим последним финишным рывком, Марк почувствовал какое-то опустошение, неясное, щемящее чувство какой-то усталости. «Наверное, погода», – пролетело в голове.
Вдруг его тело бросило вперёд, и он еле удержался, чтобы не удариться лбом о стекло, уперевшись руками в переднюю панель. Звук сработавшего антирадара всё объяснил, рядом на водительском сиденье громко ругался Знаменский:
– Ну где, где ещё спрятали? Ездить по городу уже невозможно, везде камеры, тут-то где воткнули?!
Марк закипел. Внезапный испуг всегда вызывал у него нервную реакцию, и была это то ли защитная реакция организма, то ли просто особенность его натуры, сам он этого объяснить не мог. Они проезжали по шоссе малозаселённую часть города, и Марк прекрасно знал, что камер фиксации скорости тут никогда не было, но через несколько секунд и он, и Знаменский почти одновременно её увидели. Камера стояла на обычной треноге, а рядом на обочине был припаркован серебристый «Форд-Фокус» без каких-либо знаков ДПС, мигалок и прочей полицейской требухи. В салоне сидел обычный среднестатистический гражданин средних лет. Марку запомнилось его лицо, выщербленное оспой, и чёрная бейсболка с логотипом команды «Детройт Ред Уингс», крылатое колесо из американского города моторов.