3) что для отбора, сопоставления и оценки фактов недостаточно ни прихоти историка, ни его художественного чутья, ни вольных политических сообщений, почерпнутых из случайного чтения или практического опыта. Основой исторических суждений может и должно быть только основательное знание социальных и политических процессов в самом широком смысле этого слова.
Работа, строящаяся на этой основе, отдавая дань правде, должна была занять критическую позицию в отношении симптомов упадка Польши и не отступать перед суждением, что исходные причины этого падения следует искать в нас самих, если вследствие отсутствия у нас сильного правительства мы не сопротивлялись внешнему насилию. Однако наше общество, воспитанное на прославлении собственного прошлого романтической поэзией, которая и служила ему историей, не могло легко и сразу прозреть и принять такое умозаключение.
Одна публицистическая фракция воспользовалась этим и попыталась на таком поклонении основать свою политику и снискать себе тем самым легкую популярность. В этом ключе появлялись многочисленные статьи, диссертации и даже произведения, которые, однако, не оказали существенного влияния на работу историков.
Это направление поддержали далеко не все ученые. За ним пошел, в частности, Смоленьский>42 со своим трактатом «Исторические школы в Польше», опубликованным в журнале «Атенеум» в 1886 году и варшавском издании 1898 года с предисловием Рембовского. Он оперировал материалами противников и не отличился собственными исследованиями внутренних отношений в польской истории. Затем на съезде историков в 1890 году довольно громким стало выступление Корзона>43, который, критикуя новую школу как «краковскую», выступил против постулата о том, что история является «учителем жизни», и обрушился на субъективизм в историографии. Ему оппонировал Бальцер. Позже же Корзон, с головой погрузившийся в исторические исследования, стал одним из виднейших представителей новой школы и приверженцем сложившихся в ней взглядов.
Однако под влиянием начавшейся мировой войны и восстановления Польши над всей исторической работой нависла большая опасность, когда некоторые историки вознамерились потребовать пересмотра истории и причин упадка Польши>44. К предмету актуальности данного вопроса мы еще вернемся в заключительных замечаниях данной книги.