Отправилась как-то с утреца премьер-майорша на соседнюю улицу в лавку к мяснику. Захотелось ей прогуляться, да по дороге на свои дома посмотреть, ну и конечно себя показать. А заодно и свежей буженинки прикупить, уж больно майорша её любила, дня не проходило, чтоб она ей не лакомилась. Хотя была майорша уже преклонных лет, и, казалось бы, жирное ей кушать нельзя. Но надо знать норов майорши, а он у неё был крутой, властный, своенравный, не терпящий возражений, притом с неизменным желанием куража. И вот заходит она вся такая властная в мясную лавку и прямо с порога заявляет присущим ей командным тоном.
– Ну-ка, Панкрат, голубчик, взвесь-ка мне свежей буженинки,… да смотри, чтоб жира поменьше, а мясца побольше… – вполне привычно обращается она к хозяину лавки, а тот словно с цепи сорвался, и взялся ей грубить.
– Это с чего же жира-то поменьше!?… вот всем вам мясца подавай!… А я потом что, жир сам съедать должен!?… Нет уж, какой кусок отрежу, такой и отпущу!… – как рявкнет на майоршу. Никогда такого не случалось, чтоб он на неё голос повышал, с другими да, бывало; и рядился, и кричал, и ссорился, но не с ней, ведь знал же, что она сродни ведьме. А тут на обычную, пустяковую её просьбу, так взвился. Но майорша на скандал не пошла, не то настроение было, прогулялась-то хорошо, и так по-доброму ему говорит.
– И то правда, Панкратушка, что это ты всем поблажку будешь давать,… режь с жирком, а я уж найду, кому его скормить!… Вон, соседскому кучеру отдам, он ему применение живо найдёт,… с водочкой употребит, и не поморщится… – с юморком отвечает майорша, и вроде бы всё, инцидент исчерпан. Но мясник Панкрат утихать не намерен. Отступление майорши, его только ещё больше раззадорило. Он хоть человек и степенный, ему уже за сорок лет, и пора бы наконец-то смириться со своей участью мясника, однако годами дремавшая в нём спесь, вдруг полезла наружу.
– Отрезать-то я отрежу, но только что это вы сударыня, всё меня Панкратом кличете, да на «ты» обращаетесь!?… Извольте-ка говорить мне «вы»!… и величайте по отчеству, Панкратом Ионовичем!… так меня правильно звать!… И впредь имейте уважение к моей персоне!… – высказался он таким тоном, будто майорша виновна во всех его неудачах. И хотя ей самой это очень не понравилось, она по-прежнему спокойно ему отвечает.