– Кто мог такое сделать?
– Откуда я знаю?! Наверно тот же, кто разбил витрину. Грабитель. А, может, и целая банда!
– А может, никаких грабителей не было, – Никита покрутил пальцем у виска и выразительно покосился на охранника. Тот продолжал энергично кивать, и каждый его кивок сопровождался новыми брызгами крови, слетавшими с лица и пачкавшими пол.
Спятивший сторож, устроивший погром на рабочем месте, – это скучно, куда больше Варваре нравилась история о грабителях-гипнотизёрах. Она уже открыла рот, чтобы оспорить версию Никиты, когда давящую тишину подземелья нарушили негромкие шелестящие шаги. С таким звуком по залу могла перемещаться небольшая туристическая группа, вот только Варвара не услышала ни щелчков фотоаппаратов, ни реплик экскурсовода. Она испуганно вытаращилась на Никиту, тот коротко кивнул, давая понять, что тоже слышит шаги.
– Прячемся! – прошипела девушка.
– Куда?
Варвара быстро огляделась. Из зала вели четыре одинаковых двери – одна в длинный вестибюль, уставленный каменными чудищами, три другие – ещё куда-то. Чтобы покинуть музей, нужно было обойти колонны и миновать разбитую витрину. Украшенные резьбой деревянные створки, из-за которых раздавались шаги, могли распахнуться в любую секунду, поэтому Варвара указала на другую дверь, ближайшую к ним. На уровне глаз была привинчена табличка с надписью по-испански: «Ceramica». Керамика – это хорошо. Грабителей едва ли заинтересуют старые горшки и тарелки, пусть даже и слепленные древними инками. Никита сделал шаг в направлении двери, когда Варвара зашипела:
– Камера, камера!..
Оператор хлопнул себя по лбу и резко развернулся в обратном направлении. Пока он собирал оставленные вещи, Варвара метнулась к двери. В последний момент ей пришло в голову, что не все двери в музее могут быть гостеприимно открыты, именно эта, как назло, может оказаться запертой. И тогда останется одно – прятаться за колоннами, почти на виду у грабителей-гипнотизёров… ну или кто там ещё устроил погром и превратил музейных охранников в зомби. От этой мысли Варвару прошиб холодный пот. Она со всей силы дёрнула ручку, и дверь широко распахнулась. За ней находился пустой каменный коридор, который, очевидно, и вёл в зал с керамикой. Дальний его конец терялся во мраке. Девушка оглянулась. Никита уже спешил к ней, прижимая к груди камеру и смятый чехол.