– Ну, конечно, – отдышался он, хватаясь первой рукой за грудину и откашливаясь, – ну, дурак, ой-оперный тиатр, тёть Свет! Так две недели ж назад, я сам ей дал двадцать тыщ, сам, понимаете, и забыл! На ретрит она ездила. Как раз в Хэллоуин. Я не знаю, чего они там курят, но она ж мне так и сказала, вспомнил сейчас: отдохнешь от моей болтовни…
– Так, – Руслан стал серьёзен, – какие парни, говорите, с какого этажа?
– Да, что ты, Русик, я могла чего не так и услышать. Забудь, – подмигнула соседка, – ретрит говоришь, аж двадцать тысяч за ночь, работают же люди… С тебя, кстати, за расследование причитается, милок. Пошли на кухню, я сегодня блинов напекла.
Он понимал, что это сон. Идти босиком по белому пушистому снегу, не обжигая холодом ног, нельзя так долго.
А он шёл, шёл и шёл.
Уже три года снится один и тот же сон, и радоваться этому стало привычкой. Только так он мог выспаться, только так и никак иначе.
В этом сне он брёл среди заснеженных сакур, огромные шапки снега клонили ветви, и при малейшем дуновении ветра или тихом его вздохе они падали, причём каждый раз мог увернуться от них.
Это был огромный сад господина.
Пагода оставалась далеко позади, на её многоуровневые оранжевые крыши почему-то не ложился снег, и каждый раз, просыпаясь, он чувствовал, что в этом и кроется разгадка, но во сне, он шёл и шёл все дальше и дальше от храма.
Поговаривали, что господин Харуке вовсе не человек, что это он ходит по саду камней обратившись Юки-онна, а найти его просто невозможно, потому что на самом деле он безликий дух снежной женщины, которая родится через пятьсот лет и будет возвращаться Каонаси в своё прошлое воплощение, чтобы мучить преступника в его прошлой жизни.
Рывком он сел на кровати, сработал будильник на телефоне. Перевернув его, чтобы выключить сигнал, он снова рухнул на подушку. Как отряхнуть с себя наваждение?
Снова вскочил, но уже встав на ноги. Сделал несколько боксирующих движений, чтобы взбодриться.
Быстро пошёл на кухню и заварил крепкий чай.
Завтракать было некогда.
Посмотрев на наручные часы, зачем – то придерживая их пальцами, как будто браслет был велик, он оделся потеплее и вышел во двор.
Чёрт, ну точно, вчера эта сволочь опять заняла его место на парковке.
Машину пришлось оставить прямо под рябиной.
Всё засыпало снегом, а птицы с ранья уже полакомились ягодами.