День выдался прекрасный, светило солнышко, на небе ни облачка, дул лёгкий, тёплый ветерок. Народу на площади было немало; все как-то суетились, толпились, торопились, хотя и успевали прицениваться к товару и даже разглядывать его. Торговцы важно нахваливали свой ассортимент и зазывали покупателей задорными прибаутками с весёлым улюлюканьем. Типичная раскованная и в то же время деловая обстановка восточного базара. И вот среди всего этого благолепного торжища, тихонько шаркая подошвами, продвигались падишах Тарабах с визирем.
Конечно же, они прислушивались к каждому высказыванию, каждому говорку, каждому слушку, что витали вокруг. А то, что слухи витают в базарной толпе, ни для кого не секрет. Притом их великое множество, полным полно, только иди и слушай, не пропускай. Тут купец на неурожай жалуется, а здесь торговка тыквами завела разговор о снохе, мол, та ходит без платка, волосы распускает, соседа соблазняет. А надо заметить, что непокрытые платком волосы для восточной женщины, это большая вольность, недаром же паранджу придумали. И таких разговоров, как у торговки тыквами, здесь целая пропасть. Но для падишаха Тарабаха это всё пустяки, ему бы о своём предшественнике услышать, а вокруг всё не о том. И тогда он сам как бы невзначай затравку подбросил.
– Прежний-то падишах вино пил да в народ выходил,… а нынешнего только издали и видать… – остановясь у прилавка с острой закуской, еле слышно проронил он, и тут же сделал вид вроде чего-то выбирает. Ответ последовал моментально.
– О да, тот был большой охотчик до вина!… Даже поговаривали, он спьяну к своей наложнице в соседний дворец подался да по дороге ухитрился в пруд свалиться,… так стражники потом еле достали его, вылезать не хотел!… Вот какой отчаянный был!… а нынешний тихий, спокойный, вроде и ненужно ему вино… – усмехаясь, подметил торговец перцем.
Тут уж и другие купцы поспешили своё мнение высказать. Конечно, не сильно громко, но достаточно слышно, чтоб можно было понять и сделать выводы. Говорили весело с усмешкой и юморком, но без упрёков. Прежнего падишаха поминали по-доброму, без зла. Тарабах всё это выслушал и продолжил своё шествие. Затем они с визирем ещё несколько раз затевали подобные разговоры в других уголках базарной площади. И ведь никто из людей не откликнулся плохим словом о старом падишахе. Народ журил его, посмеивался над привычками, но не ругал. И это очень расстроило Тарабаха. Так что к себе во дворец он вернулся не в духе. Был взвинчен, и сходу оставшись с визирем один на один, без свидетелей, вновь устроил ему разнос.