– Вы нам скажете! – резко ответил Никитин. – Не будете же вы уничтожать детей. Их жизнь, – указал Никитин большим пальцем себе за плечо, – на вашей совести. Обманете – они погибнут. Вы же не зверь! Идите, если хотите, чтоб мы освободили полосу…
Женщина ушла торопливо к машине. Вернулась к нам быстро, подбежала, запыхавшись. Машина, видимо, по требованию Никитина, всегда останавливалась поодаль.
– Не будет штурма, – выдохнула она.
– Отлично! Садитесь, – протянул ей руку Никитин.
– Зачем? – растерялась она.
– Будем полосу освобождать… Страшно?
Женщина оглянулась назад и решительно шагнула к лестнице. Никитин втянул ее внутрь и закрыл дверь. И сразу вертолет затрясся, загрохотал.
– А вы храбрая! Из КГБ?
– Нет. Я в Министерстве иностранных дел работаю.
– В МИДе? То, что вы не из КГБ, по лицу видно. У тех баб глаза иные. Но при чем МИД?
– Случайность.
– Зовут вас как?
– Инна Дмитриевна.
– Вот, Инна Дмитриевна, смотрите сюда. Видите, большеватенькая сумка, в ней динамит, взрыватель. Стоит повернуть эту штучку, мгновение, и мы кто в раю ангелочком непорочным, кто в аду в котле. Нам-то все равно, мы, террористы, знали, на что идем, а дети при чем?.. Сами сказали: коммерческие банки баксы собирают. Что такое коммерческие банки? Жулье на жулье! Откуда они деньги берут, думаю, вам не надо объяснять. Пусть поделятся малость. «Лимончик» с того, «лимончик» с этого. Они и не заметят, завтра десятком компенсируют. Правительство-банки одна шайка-лейка! – Никитин глянул в иллюминатор, крикнул в кабину. – Вон на тот пятачок, возле сугроба садитесь! – И опять повернулся к женщине. – Инна Дмитриевна, а вы в Иране бывали?
– Нет пока.
– Полетели с нами.
– Надо командировку брать.
– Я вам и командировку и командировочные выпишу, – засмеялся Никитин. Он не забывал подкладывать в рот конфеты.
Вертолет сел, выключил мотор. Слышно было, как винты со свистом рассекают воздух.
– Инна Дмитриевна, передайте генералам, что здесь все спокойно, тихо, никого не тиранят, не насилуют. Все здоровы и ждут освобождения. Объясните им: их генеральские шутки не пройдут!.. И маленькая просьба – конфеты нужны, карамельки. Побеспокойтесь, ладно? Не прощаюсь…
Привезли ужин. Были и кефир, и «Марс» детям. Ели, смеялись: хорошо на дармовщину жрать. Только водитель был хмур, безучастен, молчалив. Пожилой пилот, его звали Виктором Ивановичем, оказался общительным, шутил с детьми, с учительницей. Никитин, хоть и продолжал болтать, но был настороже. Нас было трое, и мужчин трое. Никитин один ходил по салону, а мы с Сучковым держались в стороне, в хвосте вертолета. С нами была сумка с кирпичами и взрывателем.