– С правды, – формулировать объемно и коротко – важная способность каждого мало-мальски успешного адвоката.
– С чего конкретно? – интересуется Блонди, стушевавшись.
– Как бы глупо это не прозвучало, но сначала.
– С детства? – хихикает Шестакова, разыгрывая дуру. Но мы оба знаем, что это бессмысленно.
– Меня интересует, как ты докатилась до такой жизни, – отвечаю туманно, чтобы развязать язык любительнице поиграть.
– Серьезно? – брови блондинки взлетают вверх.
– Можешь начать с того момента, как получила свою должность, – милостиво ужимаю открытые границы дозволенного, вынуждая сконцентрироваться на неприглядной сути произошедшего.
– Мой отец был главой Балаковского района довольно продолжительное время. И я, как ожидалось, должна была занять ту же самую должность после него. Спустя время категоричность рассеялась, уступив место личным обстоятельствам. Называть их не вижу смысла. Таким образом должность стала моей. – Серьезно? В голове вертятся самые неблагоприятные эпитеты, которые приходится проглотить, чтобы не вылить поток нецензурщины. Надеялся на откровенность? Всё тот же молодой дурак. А Шестакова как была орехом, так и осталась. Только скорлупу свою в панцирь превратила, чтобы голову было куда убирать. А всё остальное оставила без изменений. Включая размер центрального отдела нервной системы.
– К власти пришла на удивление быстро. Молодая амбициозная девушка, прожившая почти всю свою жизнь в одном городе, который так люб ее сердцу, была для населения глотком свежего воздуха. Люди, действительно, вздохнули с облегчением, после тирании моего отца. Многое удалось исправить. В самом начале пришлось поработать над кадровым составом и убрать с насиженных мест множество закоренелых взяточников и толстожопых неумелых куриц. Прошу прощения за подобное высказывание, но мое сравнение, по правде говоря, звучит в их адрес как своего рода комплимент, – оправдывается Шестакова, неожиданно улыбаясь.
Во мне борятся двое: мужчина, ржущий как конь над нелепой шуткой, и адвокат, которому не положено.
– Не смейся, – просит Блонди, наблюдая за тем, как я поджимаю губы.– Ты бы их видел. Честно, не вру, – кладет руку на сердце, вызывая внутри меня приступ истерического хохота. Я чудом сдерживаюсь, чтобы не завопить во всю глотку. – Жители писали про этих дам вещи и похуже. До сих пор помню заголовок статьи «Эра Шестаковой младшей. Начало. Курицы слетели с насеста.».