, процветает и будет процветать. И власть всегда будет направлена на урегулирование любых проблемных ситуаций в этой сфере с максимальной выгодой для себя, то есть, подминать под себя любые причитания зависимой стороны.
– А вот другая массовая группировка наворотила немало дел, – лицо Насти в миг теряет всю накопившуюся уверенность, оставляя лишь тень женщины, которую я безумно любил когда-то. Хотя, что греха таить, даже сейчас, в эпицентре чужого страха я ощущаю к Шестаковой ни с чем не сравнимое чувство душевной теплоты. Будто красные нити, привезенные другом дяди из Израиля, которыми мы когда-то связали наши руки, стали для нас не только оберегом, но и соединили два игрушечных сердца в одно настоящее. – Здесь и криминал, и грабеж, и махинации. Список бесконечен, особенно если порыться. Хотя они тщательно заметают следы и свидетелей убирают на раз-два. До сих пор гадаю, почему еще дышу. Но раз жива, значит нужна, – тяжелое дыхание и скованные движения – результат сомнений, а не уверенности. – О том, кто входит в эту шайку и кто ее возглавляет знаю не очень-то и много. Лично мной был пойман с поличным папин заместитель и его секретарша, один из моих бухгалтеров, несколько глав отделов администрации города, ну и пожалуй, парочка кадров из областной думы.
– Уже лучше, – киваю в ответ на существенное дополнение к делу, и продолжаю заинтересовано посматривать на непривычно волнующуюся Блонди,– дальше.
Судорожно касаясь идеальной причёски, Шестакова заправляет золотистый локон за ухо и, сглотнув, продолжает изливать душу :
– О своем влиянии представители данной группировки предупредили меня на одном из первых слушаний в Саратове, где я весьма четко сформулировала свою позицию по поводу афер и экономических преступлений в городе. После заседания мне в весьма культурной форме объяснили текущее положение дел, закончив цинично и одновременно волнительно: «мало-ли, что может произойти», – женское тело оживает в моменты несправедливости, передавая горловой импульс изящным рукам.– Удивленные отказом, члены блошиного объединения ненадолго оставили меня в покое, а я, окрыленная властью и произведенным эффектом, облегченно вздохнула. За это время с должности были уволены глава ЖКХ, главный врач районной больницы, директор службы опеки и социальной защиты, несколько значимых фигур на городской арене. Управленческий контур был вычищен от взяточников и коррупционеров. После этого в мою дверь постучались. Интеллигентно надо сказать. Выразили довольно ёмко возникшее моим самоуправством недовольство, а также лишний раз напомнили о возможности быстрого свободного полета с вершины муниципальной горки.