Вечером 3 марта государь вернулся в Могилев, куда на следующий день прибыла из Киева государыня императрица Мария Феодоровна. Это было их последнее свидание.
Вечером 7 марта государь собственноручно составил свое прощальное обращение к русской армии, датированное 8 марта. Как известно, Временное правительство запретило его распространение.
В эти последние дни пребывания государя в Могилеве между Ставкой и Временным правительством велись переговоры о свободном проезде его в Царское Село, свободном там пребывании и беспрепятственном отъезде за границу через Мурманск. Отрекаясь от престола, государь сделал со своей стороны все от него зависящее, чтобы помочь своим преемникам справиться со стоящими перед ними задачами. Он подписал указ о назначении князя Львова председателем Совета министров, назначил Верховным главнокомандующим великого князя Николая Николаевича, назначил командующим войсками Петроградского военного округа генерала Корнилова, выдвинутого Думским комитетом, и обратился ко всем русским людям с призывом поддержать новую власть. В ответ на этот благородный жест государя уже 7 марта Временное правительство, продолжая делать лживые заявления, вынесло на секретном заседании постановление о лишении свободы государя и государыни, в нарушение данных обещаний и гарантий.
В день отъезда из Могилева, 8 марта, государь прощался с чинами штаба. Напряжение было настолько сильным, что многие не могли сдержать рыданий; несколько человек упало в обморок.
Утром в этот день в Могилев прибыли члены Государственной думы Бубликов, Вершинин, Трибунов и Калинин. В телеграмме главы Временного правительства князя Львова сообщалось, что они будут сопровождать государя в Царское Село, как главу государства, отказавшегося от власти, и что их командировка означает проявление внимания к государю. Это была бессовестная ложь. Как только государь сел в поезд, эти лица объявили ему через генерал-адъютанта Алексеева, еще накануне осведомленного об истинной цели их приезда, что он арестован. Наступил момент отъезда. Государь стоял у окна и смотрел на провожавших. Когда поезд тронулся, генерал-адъютант Алексеев отдал честь императору, а когда перед ним проходил вагон с четырьмя думскими революционерами, прицепленный последним, он подобострастно снял фуражку и низко поклонился этим первым конвоирам царя-мученика на его крестном пути к подвалу Ипатьевского дома.