– Добрый день, – проворковал некто, пока я с грацией картошки разыскивала утерянное орудие письма. – Прошу прощения за опоздание.
Поднявшись на ноги, я с интересом уставилась на Бессмертного, посмевшего ворваться в кабинет Волчары Палны посередь занятия. Ничего такой, высокий, загорелый. Но я никогда не видела его раньше.
– Я новенький, – улыбаясь, продолжил Бессмертный. – Только вчера прилетел из Москвы, пока не успел перестроиться на местное время.
– Макаров? – промямлила физичка.
Готова поспорить, она в жизни не видела никого симпатичней этого несчастного парня. Да, дружок, сочувствую. И чем ты так провинился перед родителями, что из Москвы тебя сослали в дыру под славным названием Оха?
– Да, Максим Макаров. – Бессмертный улыбнулся еще шире. – Ускорение тела прямо пропорционально равнодействующей сил, приложенных к телу, и обратно пропорционально его массе, – выдал он, мельком взглянув на мои каракули.
Волчара Пална расплылась в улыбке, и я с нескрываемым отвращением уставилась на ее кривые запачканные розовой помадой зубы.
– Думаю, мы подружимся, Максим, – физичка смерила новенького хищным взглядом. – Присаживайся. Пять.
– Что?! – возмутилась я.
Волчара Пална не сразу сообразила, что я все еще стояла у доски.
– И что, собственно, тебя так удивило, Лидия? – уточнила физичка.
– Лида, – машинально поправила я.
– Да хоть Ада, – взбеленилась Волчара Пална и хлопнула по столу с такой силой, что с него слетел наш классный журнал. – Как ни назови, мозгов-то у тебя от этого не прибавится!
– Но… – проблеяла я, тыча дрожащим указательным пальцем в доску.
– Что «но»?! – сверкала глазами физичка. – Что «но», Цыханская?! Законы Ньютона от зубов должны отскакивать, как таблица умножения! Которую ты, не сомневаюсь, тоже до сих пор не осилила! Садись. Два.
Опешив от такой несправедливости, я молча направилась к своему месту. Волчара Пална, пыхтя, подняла с пола журнал и, открыв его на нужной странице, продолжила расстрел. Следующей под раздачу попала Ника. От пары за текущее занятие ее не смог спасти даже суетливо размахивавший руками Антоша.
Волчара Пална прекрасно знала, что рвение Киселева к доске было обусловлено только лишь его нежной любовью к Никиным буферам, а никак не желанием проявить себя. Угомонился Антоша только после того, как Волчара Пална, не утруждая себя разъяснением причин, вознаградила парой и его.