Мои затекшие ягодицы были застигнуты врасплох внезапной вибрацией. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы достать смартфон из единственного надежного кармана рюкзака. Краем глаза я увидела, что все мои одноклассники тоже потянулись за гаджетами. Прекрасно. Наверняка кто-то настрочил очередную идиотскую шутку в общий чат.
Сашка Петров, наш единственный и неповторимый админ, в начале учебного года создал в Ватсапе два чата: один с Любовью Станиславовной, второй – без. В первом чате – тишь да гладь. Любовь Станиславовна была бесхребетным классным руководителем, да и биологом тоже. Однако всем хватало ума не материться в ее присутствии. Чего не скажешь о втором чате… Случались, конечно, и конфузы, когда особо невнимательные личности путали переписки между собой и отправляли свои скользкие опусы, приправленные отборной нецензурной лексикой, в чат с классухой. Любовь Станиславовна вряд ли стала бы их скриншотить для демонстрации родителям на собрании, но всегда лучше перестраховаться. Поэтому литературные шедевры молниеносно удалялись их же создателями.
– Вот сучка, – прошипела Ирка сквозь зубы.
Заинтригованная ее реакцией, я таки заглянула в чат. Санек уже успел добавить в него Бессмертного, а взбесившее Голицыну сообщение выглядело так: «Добро пожаловать в наш дружный класс, Максим! С радостью поможем обжиться на новом месте» Следом шло до тошноты идеальное селфи Царевой, посылающей Бессмертному виртуальный воздушный поцелуй. Картину портило разве что перекошенное лицо Янки Баженовой, не успевшей подготовиться к эпичному фото. Но Нику подобные мелочи мало волновали. Еще меньше они волновали Егорика.
– Держи, – хмыкнула я, протягивая другу салфетку.
Егор вопросительно взглянул на меня.
– Вытри слюни, – объяснила я шепотом. – Твой восторг от царевского селфи слишком очевиден.
– Жестоко, – криво улыбнулся Егорик.
– А этот сразу потек от радости, ты погляди, – бубнила Ирка, метая молнии в несчастного новичка.
Жгучая ревность Голицыной позабавила меня даже больше, чем собачья преданность Егорика. И если с чувствами Глинина все было понятно еще с 6-го класса (именно тогда он признался нам с Иркой в тайной любви к Нике), то с проявлением голицынских симпатий я столкнулась впервые за всю нашу с ней дружбу.
– Что вас так возмутило, позвольте полюбопытствовать? – громко спросил Циркуль.