– Никто не должен знать.
– Только мы и пара самых молчаливых служанок.
Назначенный день настал слишком быстро. Не желая торопиться, Хиастолина прогуливалась вдоль крутого берега реки. Подол ее длинного платья скользил по земле, мягко перекатывая мелкие камешки и веточки, оставаясь при этом абсолютно целым и чистым, как и положено подолу королевского платья. Она остановилась, заметив темную ленту, разрезавшую перистые облака. Касситериан тоже увидел ее и спустился. Он так спешил, что ступил на землю, еще не обратившись до конца. Речной берег под их ногами превратился в стекло, как и несколько стоящих поблизости молодых деревьев. Хиастолина не возражала. Ее не пугала его ледяная магия – полная противоположность таящегося внутри нее огня.
– Ты искала меня? – с нескрываемой надеждой спросил Касситериан.
Хиастолина внимательно взглянула на него, словно не видела никогда прежде или пыталась запомнить. Она никогда не встречала кого-то настолько красивого, как принц ледяных драконов. Величественный и благородный. Его будто высеченное из белого мрамора лицо и гордый стан, казались ей единственным, что было под стать ее красоте. Происхождение Касситериана ничем не уступало ее собственному. Только он был тем единственным, кто был достоин быть с ней рядом. Созданные друг для друга. Не иначе. У нее возникло чувство, что они прощаются. Хоть это, конечно же, было не правдой, и возможно их ожидает очередная встреча уже сегодня вечером.
– Я всегда ищу тебя, – с улыбкой призналась Хиастолина, и это была чистая правда. – Каждый миг, что мы не вместе, я думаю лишь о том, когда увижу тебя снова.
– Твои слова делают меня счастливым, – сказал Касситериан, и ее лицо сделалось печальным, рядом с ним ей всегда хотелось делиться своими чувствами и переживаниями. – Что случилось? Что огорчило тебя, свет мой?
– Власть и могущество воруют нашу свободу, – внезапно налетевший ветер растрепал ее гладкие бледно-пепельные волосы, невольно сделав ее вид еще более встревоженным. – Нам приходится идти на уступки. Я готовлю Грамоту, мне нужны наследники.
Касситериан не ожидал услышать подобное. Он крепко сжал зубы и поднял глаза к небу, кляня его за жестокость. Ему как никому другому был предельно ясен смысл сказанных ей слов. Он поддался секундному порыву и прижал ее к себе. Земля под их ногами содрогнулась и пошла трещинами. Исходящие из его тела бледно-голубые волны холода столкнулись с охватившим ее ярко-красным пламенем. Вокруг бушевала стихия. Потемнело небо, разрываемое молниями. Но Касситериан продолжал держать ту единственную, которую любил немыслимой для смертных любовью, в своих объятиях.