Непроницаемая тьма окутывает вас, проникая до самых глубин вашей души. Кажется, еще немного, и вы сможете прикоснуться к ней. В этой непроглядной тьме есть жизнь. Пусть ночь к вам безразлична – вы каким-то образом связаны с ней. В черноте ночи кроется тайна тайн, которой она готова поделиться с вами.
Уже без опаски отдаетесь вы во власть этой удивительной силе. И в тот же момент вы испытываете прикосновение безмерной благодати, в присутствии которой вы кажетесь себе крохотным и в то же время могущественным. В вашей душе смешиваются чувства смирения, изумления и глубокого почтения. Вам удалось ощутить небывалую связь с тем, что существовало и существует вечно, за гранью времен. От наплыва чувств у вас перехватывает дыхание. Это и есть благоговение!
Глава 2
Благоговение: чем оно не является
Всякий раз, когда вы ощущаете этот благоговейный трепет, ваша жизнь преображается – порой значительно, порой еле заметно, но всегда к лучшему. При всей своей спонтанности эти изменения оставляют неизгладимое впечатление. Подобные моменты мы припоминаем обычно с чувством нежности и признательности. Возможно, вам довелось испытать благоговение в ту далекую ночь, когда вы вглядывались в черный бархат неба, усыпанный огоньками звезд, и душа ваша воспаряла от восхищения. А может, вы бережно прижимали к себе новорожденное дитя, поражаясь тому, какой хрупкой и безмятежной бывает жизнь. Или же вы неотрывно смотрели на небоскреб, верхушка которого тонула в облаках, и восхищались упорством и смекалкой людей, создавших это чудо.
Словарь описывает благоговение как «эмоцию, в которой сочетаются трепет, почтение и изумление, вызванные чем-то властным, священным или возвышенным». Такое определение, к сожалению, не приближает нас к пониманию того, чем является благоговение для наших духа, разума и тела.
Благоговение обычно относят к сфере эмоций. Возможно, именно этим и объясняются те трудности, которые возникают у нас при его описании. Любые попытки очертить благоговение с помощью таких синонимов, как изумление, восхищение или потрясение, лишь отвращают наш взор от того, что составляет главную ценность благоговения, – от его трансцендентной природы, которая неподвластна никаким ярлыкам. Хоть все эти эмоции и указывают в верном направлении, они и отдаленно не передают того всеобъемлющего воздействия, какое оказывает на нас чувство божественного восторга.