– Ох, Тан, как бы тебе рассказать обо всем, что нам угрожает? – Угрюмо ответил Зуртогга и уткнулся подбородком в колени. Было ясно, что Танзер своего все равно добьется. К тому же в последнем он был прав – сняв одежды, они опять станут обычными незаметными людьми. Он обернулся и взглянул на друга.
– Охой, Танзер, я согласен. Но только с одним условием – как только дело начинает скверно пахнуть, мы сразу же прекращаем нашу деятельность и выбрасываем это барахло. Охой?
– Охой! – Радостно воскликнул Танзер, подскочив на месте, и вцепился в руку друга. – Вместе – во всем, помнишь, парень?
Зуртогга буркнул что-то нечленораздельное и сжал руку Танзера.
– Нам теперь нужна какая-нибудь контора, – озабоченно сказал Танзер, когда они расцепили руки. – Не можем же мы принимать клиентов на улице – это несолидно. И подозрительно.
– Никаких больше кредитов! – Выпалил на одном дыхании Зуртогга, подозрительно глядя на приятеля. Тот покладисто кивнул.
– Хорошо. Тогда тебе придется постоять насторожа́ у деньгомата. Я мигом управлюсь, вот увидишь.
Порешив на этом, приятели принялись заучивать свои новые имена и вживаться в новый образ.
Конторка, которую они сняли, была маленькой и невзрачной.
– Это чтоб нам на все остальное хватило, – объяснил Танзер, пересчитывая деньги, – и на жратву.
– Тебе бы только о жратве мечтать, – съязвил Зуртогга, закинув свои длинные ноги на стол.
– Без жратвы нет жизни, друг мой. – Философски заметил Танзер и кивнул сам себе. – Здесь хватит и на то, чтобы посетить шик-салон. А то выглядим мы с тобой, дружище, прямо скажем несолидно.
Для пущей ясности он демонстративно взъерошил свои отросшие по самые лопатки волосы. Зуртогга слегка погладил свою лысину.
– Ничего, ничего, – кивнул ему Танзер, – вот помоемся, побреемся, подстрижемся … ну, тебе лысину щеточками всякими наполируют, да с маслами ароматными. Массаж лица и прочие приятные процедуры, руки, нооогти…
Он поднял к лицу свои руки и содрогнулся. Затем снова кивнул и добавил:
– Будем выглядеть лучше, чем когда-либо. Может даже по девчонке заведем.
– А разве миродеи не дают обет бесстрастия, отказавшись от всяких близких отношений? – Полюбопытствовал Зуртогга, меланхолично разглядывая дырку в своем пластиковом ботинке.
– Дают, – клюнул носом Танзер, – но мы же с тобой ничего не давали.