А я твоей повспоминаю грацию спины.
Пусть никакого нету осязания:
Ты улетела. Ты ушла. Мой ангелок.
И что же это: бред иль наркомания,
Когда в агонии на шее узелок
Хочу потуже затянуть, уважиться?
А к черту галстуки и прочее у шей.
Мне надо бы пропойчески расслабиться,
Представить – есть такие, кто тебя милей.
Не представляется, не представляется.
По пустоте в чертогах разума брожу.
И фото на кровати все валяется:
Ты вроде рядом, но нигде не нахожу.
За окнами прохладно, вроде ветреность,
И холод мучает и мучается сам.
Меж нами было что-то как посредственность,
Как скидки на проходе в тот универсам.
Теперь закаты кажутся недостижимыми,
Смотреть на их огонь к несчастью не хочу,
И чувства, как пространство, были мнимыми,
И потому в душе бесшумно я кричу.
Легла уж ты, как вечное проклятие
На сердце и слегка промотанную жизнь.
Я понял, что не ощучу объятие,
Такое теплое, как земли у Отчизн.
Расстались мы предельно незнакомыми,
Как горожане всеобъемлющей Москвы.
Обзаведемся, может, быстро новыми
Амурными дельцами. Будем таковы.
Вокруг темно. Я в лапах одиночества,
А был в многострадальной нежности любви.
Я – человек без имени и отчества,
Я – просто органы, круговорот крови.