Среди затоптанных желтых и сиреневых цветов продолжали драться трое чужеземцев и два аспида.
Бартлетт представил, как его тело пожирают каннибалы. Только не это! Встать на ноги он не мог, онемение начало уступать место мучительной боли. От такой боли хотелось выть, но он заставил себя приподняться на локтях и доползти до мертвого дикаря.
Рядом с убитым валялись две бутылки с незнакомой доселе огненной начинкой. Бартлетт взял одну. Целился в людоедов.
Бросок причинил дополнительные страдания израненному телу, но людской мишени достиг.
Огонь заполыхал на голой коже двоих недругов. Их собрат отвлекся, и аспиды не упустили шанса разодрать третьего дикаря.
Бартлетт мог бы изловчиться и бросить вторую бутылку в крылатых тварей. Но не стал. Пусть делают свою работу.
− Ты помог нам.
От боли князь плохо соображал и поначалу подумал, что видит перед собой ангела, только почему-то темного.
− Ты заслужил право жить дальше. Сегодня мы тебя с собой не заберем.
− Я уже не жилец, − прохрипел Бартлетт. Знал, что умирает. Минута – две, может быть, пять, и с ним будет покончено.
Существо дотронулось до его плеча черным крылом.
− Небесное воинство подождет, − произнес он загадочную фразу. – Если потребуется помощь, зови. Но помни, день, когда позовешь, станет для тебя последним на земле.
Бартлетт с интересом разглядывал…кого? Высокого юношу вовсе не с черными, а с темно-фиолетовыми крыльями за спиной.
Удивительное дело, боль унялась, и теперь он уже не думал, что умирает.
− Кого я должен позвать? И как смогу это сделать?
− Мое имя Авил. Я король аспидов, − юноша вдруг с силой сжал кисть Бартлетта. – Ты поймешь, как позвать меня.
Авил разжал его руку, на ладони князя отпечатался крылатый змий.
Дальше произошло еще более странное. Авил наклонялся над погибшими аспидами, что-то шептал, и те возвращались к жизни.
Выходит, их все же нельзя убить, − совсем не удивился данному обстоятельству Бартлетт.
Аспиды забрали с собой всех мертвых.
Князь остался один посреди поля желтых и сиреневых цветов. Как будто и не было тут никакой схватки.
На следующий день у него состоялся разговор с королем.
− Остался жив, когда все мертвы. Страшные раны зарубцевались без лекарского вмешательства, − констатировал очевидное владыка. – Подозреваю, ты пережил ужасные минуты. Расскажи мне все, без утайки.