– Навести шороху? – переспросил собеседник, стараясь не отставать от меня.
– Это значит – немного поубивать врагов, внести страх в их ряды, можно пару деревень сжечь. Заодно попытаться захватить парочку пленных и выпытать у них нужную информацию, – пояснил Терсу, оттираемому в сторону могучими братьями Лутовыми.
– А мне можно навести шороху? – просящим голосом поинтересовался Терс, заглядывая мне в глаза.
Я уже хотел отказаться, но, увидев такое жалобное лицо, согласился:
– Почему бы и нет? Для конного отряда это вопрос трех-четырех дней. Не думаю, что за это время Берлин почувствует безвластие.
– Мы с братьями хорошо знакомы с лошадями, – пробасил над ухом Богдан.
– Терс, отбери два десятка лучших всадников, и еще нужно десять лошадей для братьев Богдана.
– Но их же всего пятеро? – удивился Терс.
– Да, но ни одна современная лошадь таких гигантов долго не выдержит. Им нужны сменные. Завтра проверим, как работают арбалеты, и выступим в разведку. Заодно проверим, как несет службу наш гарнизон в Мехике.
Глава 3. Дипломатический скандал каменного века
К моему огромному сожалению, ни один из трех образцов представленных арбалетов меня не устроил. Кузнецы Берлина во время нашего общения кивали головой, высказывая дельные мысли. Когда дело дошло до изготовления опытных образцов, каждый из них внес в конструкцию арбалета изменения, на их взгляд, просто необходимые для такого оружия. Один арбалет вообще представлял собой произведение искусства в области ковки. Он был сплошь украшен коваными завитушками и весил никак не меньше двадцати килограммов.
– Вот на какой хрен всё эти завитушки, какая от них польза? – орал на детин, боязливо вжимавших головы в плечи при виде моего гнева.
– Это оружие Великого Духа, оно должно быть красивым, – робко подал голос кузнец Рафим, чей арбалет мне трудно было вообще удержать в руках.
– Ты мозги свои прожег на своей кузне! Кто в состоянии держать эту красоту на вытянутых руках, олух ты Царя небесного? Оружие не должно быть красивым, оно должно быть практичным, ибо предназначено для убийства, а не для того, чтобы им любовались.
Еще раз попробовав удержать громоздкий арбалет на вытянутых руках, уронил его на пол. Это для силача кузнеца он – игрушка, для среднестатистического же воина – просто неподъемное оружие.