Пройдя мимо головы, он рухнул на кровать и уткнулся лицом в подушку. Спустя пару мгновений драгоценной тишины, глухим, но всё ещё зычным басом где-то наверху заговорил телевизор. Ким беззвучно выругался и накрыл голову ещё одной подушкой.
Выше этажом жил дряхлый, одинокий старик, который никогда и никому не отворял дверь. Пару раз он топил Кима – соседи старика вечно жаловались на шум, иногда даже на нестерпимую вонь. Но ничего не менялось. Сначала многие думали, что он просто мерзкий, озлобленный на весь мир старикашка, который только и думает, как бы напакостить всем вокруг. Но потом поняли – он просто глух.
Ким заснул только с первыми лучами рассветного солнца. Длинный день наконец подошёл ко сну.
Глава 3. Ленинград, 1982 год
Летний город захлёбывался, упиваясь холодным дождём: вода смешивалась с жёлтыми огнями фар, грохотом трамваев, брусчаткой, старыми зданиями, принимала форму старинных дворцов и доходных домов, застывала в форме букв «Ленинград». Бурмистров бежал по узкому тротуару – вперёд, к оранжевому замку, золотой шпиль которого, словно маяк, упирался в свинцовое небо. Бумаги держал под плащом:
«Уж лучше сам промокну»
Миновал крохотный мостик и арку, вбежал в квадратный двор Инженерного замка. На втором этаже всё ещё горело одно окошко:
«Успеваю!» – надежда отдалась в груди тихой мажорной ноткой.
Распахнул тяжёлую дубовую дверь, взбежал по лестнице и нырнул в лабиринт дворца. Когда-то давно здесь были покои Павла Первого. Безрассудно широкие залы, отделанные золотом и мрамором, разбили перегородками, чтобы в них могли поместиться десятки комнаток-контор со сложновыговариваемыми аббревиатурами на дверях и столь же сложноосмысляемыми задачами.
Бурмистров искал вполне конкретную мантру: ВНИИГПЭ – Всесоюзный научно-исследовательский институт Государственной патентной экспертизы. Говоря проще – патентное бюро, которое находилось на втором этаже.
Алексиевич лениво собирал бумаги, чтобы запереть их на ночь в шкафчике своего старого стола. Было уже за восемь, когда к нему в кабинет вломился мокрый, долговязый мужчина в толстых очках – от неожиданности Алексиевич вздрогнул.
– Вас стучать не учили?! – испуг резко сменился раздражением.
Длинные коричневые волосы патлами падали на плечи, рот был окаймлён жиденькой бородкой.